Душекрад

— Вы, кажется, не поняли, молодой человек, — прошипел голос Фридриха. — Я готовился к этой операции целый год. У меня сила, которой не имел, возможно, ни один вампир, по крайней мере, с тех пор, как мы обосновались в этом мире? Представляете, сколько крови нужно было для этого выпить? Кстати, ваше хваленое ведомство совершенно не ловит мышей. Но это в сторону — главное, что такой сопляк, как вы остановить меня не сможет. Все, финита ля комедия. Вы либо отдаете мне вещь прямо сейчас, либо я обыскиваю ваш труп.

— У меня… ее здесь нет… — прохрипел Герман. — Она… в надежном месте.

— Тогда мы с вами отправимся в надежное место. Как только я завершу свои дела здесь.

— И много… осталось дел?.. — спросил Герман. Пальцы слегка разжались, и он смог глотнуть воздуха. Вампир не выглядел сильнее его, по крайней мере, физически, но отчего-то чувствовалось, что сбросить его Герман не сможет. Было в этом захвате нечто, что заставляло почувствовать настоящую силу, не ту, что заключена в мускулах, но от этого не менее реальную.

— Дел осталось всего ничего, — произнес Фридрих, отпуская его горло и поднимаясь на ноги. — Вот, кажется, все уже и готово.

При этих словах на сцене появилось новое действующее лицо — в беседку вошел евнух-дворецкий. Ни секунды не смущаясь, он перешагнул через тело баронессы, даже не взглянул на закованную в наручники Ермолову и подошел к вампиру, что-то проговорив ему на ухо. Фридрих кивнул и произнес:

— Через десять минут все должны быть на позициях. И начинайте.

Тот вскоре исчез, и вампир обратился вновь к Герману:

— Видите ли, молодой человек, наша бедная Аглая не признавала крепостных и предпочитала обходиться нанятыми людьми. И это была ошибка с ее стороны: крепостному помещик всегда может залезть прямо в голову и если не прямо прочесть его мысли, то хотя бы почувствовать его отношение. Это, конечно, ужасно мерзко, но с их точки зрения — весьма удобно. Собственно, и считывать отношение необязательно, потому что крепостной любит своего барина просто рефлекторно. Испытывает к нему щенячью привязанность. В случае же с нанятым лакеем никогда не знаешь, что у него на самом деле на уме. Не является ли он, к примеру, поклонником какой-нибудь социальной теории, предписывающей необходимость уничтожения аристократии и заменой ее лучшими представителями третьего сословия? Вот как, к примеру, Михаил Пафнутьевич, дворецкий, которому покойная Агнесса так доверяла.

Он развел руками, дескать, жизнь очень сложная штука, и хотел, было, добавить что-то еще, но в следующее мгновение один из лакеев, стоявших позади него, издал сдавленный крик и рухнул на траву. Брызнула кровь, испачкав белые гамаши вампира и его трость. Лакей забился на земле и только в этот момент Герман заметил, что его шея располосована мощными когтями. На звук обернулся Фридрих, но к этому моменту на земле уже находился и второй лакей, доставший револьвер, но не успевший его применить.

Существо, которое за считанные секунды справилось с двумя крепкими мужчинами, напоминало человека лишь весьма отдаленно. Бледная, почти белая кожа, неестественно длинные руки, а на них огромные черные когти. И чуть вытянутая зубастая пасть.

Тем более неожиданно было осознать, что перед ним баронесса. Похоже, Фридрих оказался слишком самоуверен, решив, что она мертва окончательно. И теперь ему предстояло за это поплатиться.

— Я тебе, сука, покажу покойную Агнессу! — прошипело существо едва различимым, нечеловеческим голосом и бросилось на своего несостоявшегося убийцу.

Следующая пара минут слилась для Германа в сплошную череду ударов, рычания, оскаленных зубов и воя. Осознав опасность, Фридрих тоже мгновенно перевоплотился, но существо, которым он стал, больше напоминало огромное черное насекомое с неответственно вытянутой головой, а каждая рука его заканчивалась огромным загнутым когтем размером с короткий меч.

Два вампира сошлись в чудовищной схватке, оба действовали неестественно быстро, Герман думал лишь о том, как бы спасти Ермолову, которая еще в самом начале этого боя, ударенная по ногам, не удержалась на них и повалилась на постеленное возле скамейки ложе.

Герман попытался оттащить ее подальше, но получил черным когтем по руке и отскочил, рефлекторно сжав рукой рану. Ничего страшного, царапина.

В следующее мгновение он увидел, как черное существо теснит отчаянно отбивающуюся баронессу к краю беседки. Герман попытался воспользоваться этим, атаковав вампира со спины, но тот вовремя заметил его маневр и выбросил в его сторону неестественно длинную двусуставную ногу, ударив в колено и заставив Германа повалиться на пол беседки.

Еще несколько секунд и все было кончено, тело баронессы с располосованной огромным когтем грудью лежало на земле. Но и Фридриху эта схватка дорого стоила. Начав превращаться в человека, он повалился на колени, словно от смертельной усталости. Черная густая кровь стекала у него по ногам и по лицу. Пару секунд он стоял на коленях, словно не в силах пошевелиться и, кажется, готов был повалиться лицом на пол.