Два-два-один Браво Бейкер (Two Two One Bravo Baker) (СИ)

Шерлок отворачивается к Хинду, расстегивает и раскрывает бронежилет на его груди. Рубаха под ним от шеи до пояса пропиталась кровью, и сам бронежилет изнутри блестит ярко-алой влагой. Шерлок осматривает карманы один за другим, но все они пусты, и только в четвертом по счету он находит крохотный грубой работы символ «ом»*** на красном шнурке. Может, так и положено, а может, и его окрасила кровь. Теперь уже не разберешь. Находку Шерлок сжимает в левой руке, вместе с жетонами.

Остальные уже совсем близко, они видят, что произошло. Фархад что-то мягко произносит, но Шерлок не поворачивает голову, продолжает обыскивать тело. Несколько секунд молчания, и Фархад подходит ближе, что-то говорит, указывая то на рюкзак Хинда, то на всех четверых, то на горы. Встретившись с жестким взглядом детектива, Фархад сжимает губы, качает головой и повторяет сказанное ранее. Шерлок неохотно отворачивается, притягивает к себе рюкзак Хинда и выкладывает на землю все его содержимое. В боковых карманах обнаруживаются цифровая камера, кожаный бумажник, набитый листками и потертыми фотографиями, и карманное издание «Бхагавад-гиты» **** на английском языке. Их Шерлок забирает себе. Спальник и моток тонкой веревки откладывает в сторону. Все остальное – пайки, лекарства, инструменты, оружие и боеприпасы – сгребает в кучу и бросает сверху опустошенный рюкзак. Фархад что-то тихо говорит братьям, и они разбирают вещи.

Шерлок тем временем достает из своего медкомплекта марлю, льет на нее воду из бутылки и обтирает лицо Хинда, смывая грязь и кровь. Потом укладывает тело на расстеленный спальный мешок и заворачивает его, оставив открытым только лицо. Фархад с братьями молча стоят рядом.

- Прости. Твоих молитв я не знаю, а своих у меня нет, - тихо произносит Шерлок, закрывает Хинду лицо и обматывает веревкой укрытое спальным мешком тело.

Фархад что-то отрывисто выпаливает, нетерпеливо морщится и указывает на горы. Шерлок отворачивается, переносит Хинда к подножию скалы, кладет рядом с ним гладкий овальный камень. Потом еще один. И еще. И еще. Следующего окрика, более грубого и резкого, чем первый, он как будто не слышит совсем. Фархад что-то коротко приказывает, его братья подхватывают свои рюкзаки и оружие, а сам он кричит на Шерлока, резко и зло. Так и не получив ответа, он что-то цедит сквозь зубы и отворачивается. Трое афганцев медленно уходят вверх по склону. Холмик над Хиндом постепенно растет, камни у подножия скалы уже закончились, так что новые Шерлок собирает вокруг. И, кажется, ему нет ровным счетом никакого дела до того, что проводники уже далеко. Наконец, Фархад замирает, оборачивается, раздраженно всплескивает руками и спешит вниз. Его братья бегут следом.

Фархад яростно кричит и бурно жестикулирует, потом бросает рюкзак и винтовку на землю, подбирает камень и подходит ближе. Суровое лицо его под пристальным взглядом Шерлока неожиданно смягчается. Шерлок отходит в сторону, и камень Фархада присоединяется ко все растущему холмику.

Махар и Усман то помогают собирать камни, то настороженно оглядывают окрестности. Шерлок и Фархад работают молча и слаженно. Камень за камнем у подножия скалы вырастает низкий курган, а рядом – метка - большой, выложенный из камней крест. Теперь могилу можно будет разглядеть с воздуха. Все четверо вскидывают на плечи рюкзаки, берут оружие и идут вверх по склону, поднимаются в горы, с каждым шагом удаляясь от безымянного места, где был убит Вильям Хинд.

24 июля

Пятнадцать миль к востоку от Миянвали, Пакистан

Раньше впереди шли бы Махар и Фархад, за ними – Шерлок и Хинд, а Усман замыкал бы цепочку. Теперь же Шерлок идет впереди, один, и задает такой темп, что афганцы глядят на него с невольным уважением. Время от времени он оборачивается на окрики Фархада, и тот жестами показывает ему, куда идти дальше. Ночью Шерлок расстилает свой спальник в стороне от остальных. На него смотрят с беспокойством, но не подходят.

Днем они спускаются с гор и выходят на узкую мощеную дорогу среди низких холмов, протянувшуюся, кажется, до самого горизонта. Афганцы останавливаются, и Фархад окликает Шерлока. Тот оборачивается, замирает, но не подходит к ним. На лице Фархада замешательство, он явно мнется, пытаясь придумать, что бы сказать на прощание. Шерлок коротко мотает головой – это скорее даже не кивок, а некий разрешающий уйти жест – отворачивается и уходит, ни разу не обернувшись. Несколько секунд бывшие проводники смотрят ему вслед, а потом медленно бредут обратно.