Два Парижа

– Разве вот это, – эскулап указал на небольшое отверстие на горле у американки, с виду похожее на укус какого-либо мелкого зверька. – Вы не знаете, что это у нее? – отнесся он к мужу.

Тот недоуменно развел руками.

– Понятия не имею!

– В общем, не так уж страшно, – резюмировал Аньелли. – Своим чередом, тут и алкогольное отравление тоже. Что ей нужно, это полный покой. Пусть выспится вдоволь. Когда придет в себя, вы ей дадите лекарство, сейчас я его для вас возьму в аптечке. А потом понадобится усиленное питание. И, разумеется, – подчеркнул он, – ни капли спиртного! Пока не оправится вполне, во всяком случае, – добавил он в ответ на отчаянный жест Симпсона.

Понимая, что моему знакомому сейчас не до меня, и что я вообще буду только мешать, я поспешил распрощаться, и отправился домой.

Уже почти достигнув цели, я заметил перед собою, на дорожке, высокого мужчину в темном плаще, шедшего медленной, неуверенной походкою, обратившись ко мне спиною.

Поравнявшись с ним, я осведомился:

– Вы нездоровы? Почувствовали себя нехорошо?

– Да вот «ранен», – извиняющимся и как бы удивленным тоном отозвался неизвестный.

Он приподнял свою накидку. Действительно, правый рукав его пиджака был залит кровью.

– Да, это так оставить нельзя! Зайдемте ко мне, тут рядом, – посоветовал я ему. – Обопритесь-ка на меня.

Через минуту мы были в моей комнате. Гость с опаской бросил взгляд вокруг, словно ища чего-то на стенах, а затем тяжело опустился на табуретку у стола.

По счастью, в числе оставленных хозяином дома предметов имелась и аптечка со всеми средствами первой помощи.

Констатировав несколько рваных ранок между кистью и локтем, явно причиненных дробью, я забинтовал пострадавшему руку, остановив кровотечение, и основательно смазал отверстия йодом.

– Ну, извлечь дробинки я не сумею, – с сожалением сказал я ему. – А оставлять их тоже нельзя… Здесь нужен специалист. Хотите, пойдем в отель, – там есть доктор. Или даже я сбегаю за ним и позову сюда.

– Нет, нет! – заволновался посетитель. – Ничего не надо, прошу вас! Когда я вернусь к себе, я всё, что нужно, устрою.

Он сбивчиво объяснил мне, что, очевидно, какой-то неловкий охотник принял его за дичь (непонятно, какую именно) и выпалил по нему, – и поднялся на ноги. Теперь он более крепко на них держался.

Я хотел было предложить ему рюмку водки для подкрепления, но воздержался. Вот почему: у меня создалось впечатление, что мой неожиданный пациент здорово пьян. Боль и шок, – как это часто бывает, – его протрезвили. Но пить дальше ему, пожалуй, не следовало: развезло бы.

Заторопившись идти, мой ночной посетитель с благодарностью тепло пожал мою руку. Тепло – только в фигуральном смысле слова его кожа была холодна, как лед.

Оно, конечно, и не удивительно, при таких обстоятельствах.

Я вышел на порог его проводить, и проследил за ним взглядом до перекрестка.

Он шел сперва направо от избушки, в направлении деревни. Но, к моему удивлению, повернул на развилке в левую сторону. А там, сколько я знал, только и находилось кладбище, дальше – развалины древнего замка, и еще дальше берег моря и гроты, пользовавшиеся у местного населения зловещей репутацией.

Разбитый не столько физическим утомлением, – не с чего бы особенно, – сколько сменою неожиданных происшествий, я, раздевшись, кинулся на кровать. Мне казалось, что я моментально усну. Не тут-то было!

Причудливая цепь логических заключений стала слагаться у меня в голове: ранка на шее женщины… кровь, в которой наверняка содержался высокий процент алкоголя… пьяная летучая мышь… дробь в крыле у мыши и дробь в руке человека (человека ли?)… снеговое, пронизывающее рукопожатие… Вампир?!

Наутро, понятно, вчерашнее представилось мне дурным сном. Да и не касающимся меня лично.

Мистрис Симпсон, – я сходил в отель справиться о ней, – чувствовала себя гораздо лучше. На следующий день она отбыла с мужем в Париж, горячо поблагодарив Аньелли за исцеление и поклявшись никогда не брать больше в рот ни виски, ни коктейлей, ни французского коньячка (о котором отзывалась: «Какая гадость!»).

Выполнила ли она свое намерение? Хотелось бы надеяться, что да!

«Мосты» (Франкфурт-на-Майне), 2008, № 18, с. 217–221

Нырок во тьму времени

Tiger, tiger burning bright
In the forests of the night…

William Blake, «The tiger»[98]

С Вадимом Тураевым я когда-то годы учился в одном классе. Он всегда шел первым по математике, да и по физике с химией имел отличные отметки (в отличие от меня; я с точными науками определенно не ладил).

Потом наши пути разошлись. Окончив десятилетку, он поступил в Электротехнический институт, а я в университет. Мы стали встречаться реже, обычно во время каникул, в маленьком городке под Ленинградом, откуда мы оба были родом, хотя дружеские отношения между нами целиком сохранились.