Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Как потом выяснилось, за время его руководства (даже за два года до падения Директории) в Европе не осталось почти ни одной страны, которую бы он не обобрал. И все было культурно, никакого примитивного вымогательства. И ни жалоб, ни претензий не было – сами дипломаты приносили и уговаривали взять, исключительно для пользы развития и улучшения межгосударственных отношений между их страной и Францией. (О сумме собранного за эти первые два года историки спорят до сих пор, оперируя шестизначными цифрами. А когда Франция стала самой могущественной в Европе страной благодаря ратным подвигам Наполеона, как вы думаете, насколько еще увеличились его левые доходы?)

Так что когда он познакомился с Наполеоном, вернувшимся из Италии, то уже солидно разбогател и к его отъезду в Египет мог себе позволить и выдать тому «взаймы» деньги со словами: «Я что-то простудился, вставать не хочу – открой сам верхний ящик стола и возьми все, что там найдешь».

А впервые они встретились в доме Талейрана, куда Бонапарт был приглашен. Наполеону было интересно посмотреть на человека, который так ловко сумел получить министерский портфель, несмотря на его далеко не безупречное прошлое. Предусмотрительный хозяин к встрече подготовился основательно. Зная влияние Жозефины на супруга, заранее озаботился, чтобы тот уже получил с ее стороны самые благоприятны отзывы о нем. Схема для этого была применена не сложная, но эффективная: через общих знакомых в салоне Терезы Тальенн поближе познакомился с Жозефиной, не слишком умной, и постоянно нуждающейся в деньгах (несмотря на щедрые подарки из Италии, ей их все равно не хватало), охотно откликнувшейся на его любезные предложения субсидировать некоторые ее «личные» расходы. Тоже сразу отлично поняли друг друга. И у него все получилось – переговорив тет-а-тет, они быстренько оценили и ум, и потенциал друг друга. Два ставленника Барраса сразу пришли к выводу о пользе сотрудничества. И уже на этой встрече Талейран впервые закинул Наполеону удочку с идеей о необходимости колониальных завоеваний на Востоке. Последний и сам про это думал, но в настоящее время был занят только Англией – хотел сам оценить реальность осуществления эффективного десанта на этот остров. Пока ему было не до других вариантов. Вот таким образом и началось налаживание их плотного обоюдовыгодного сотрудничества, оказавшего в последствии такое сильное влияние на всю Европу.

Чтобы со всей помпой отметить итальянские успехи Наполеона, Директория (хотя и опасающаяся чрезмерного раздувания его славы, но понимающая, что только его военные трофеи спасли страну от финансового краха, а их как правителей – от бесславного конца) поручила Талейрану (я уже отмечал, что он успел зарекомендовать себя в правительстве как человек, способный разрешить любой вопрос) организовать торжественный прием в его честь в Люксембургском дворце. Все прошло великолепно. А потом министр устроил и второй, в честь Жозефины, в собственном доме.

Я привожу эти факты, чтобы показать, как Талейран старался расположить к себе Бонапарта. И при этом не забывая продолжать обработку последнего на предмет возможной экспансии на Востоке. Устроил Наполеону приватную беседу с турецким послом (в своем присутствии), в которой Бонапарт попросил передать султану свое искреннее восхищение проводимыми им реформами в армии. Не знаю, зондировали ли они тему Египта, но злобных мамлюков и подыгрывающих им англичан, наверно, точно ругали. И выясняли – не хочет ли султан с таким безобразием покончить? А то можем помочь. В общем, готовили почву. Так понемногу, но настойчиво Талейран и подводил генерала к теме завоевания Египта (но это уже тет-а-тет), внушая, что при соответствующей обработке султана Порта не будет против, для нее лучше если там будут французы, чем мамлюки. И потом, все зависит от того, под каким соусом султану этот вопрос подать – например, как освобождение коренного населения Египта от тирании беев-мамлюков, проведенное в тесной координации с османской администрацией. А для окончательной убедительности пообещать ему потом совместное участие в войнах против русских, например, Крым верному вассалу Порты шаху Гирею вернуть. С точки зрения Наполеона все это выглядело достаточно здраво, осталось только найти правильного исполнителя такой деликатной миссии. А тут просто подарок – Талейран вызвался сам отправиться в Константинополь для переговоров с султаном.