Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Вот для успешной реализации своих планов обогащения, причем непременно быстрого, он и решил опять окунуться во французскую политику. Он уже навел справки, прекрасно ориентировался в ситуации и его выбор времени и места был безошибочен. Термидорианский режим, убравший ортодоксальных якобинцев в небытие, полностью погряз в бесконечных дрязгах внутри и вокруг Директории, спекуляциях и откровенном воровстве ее членов, а также в пирах и разврате новой верхушки парижского общества. Главу Директории не зря прозвали «покровителем воров». Вот она, та мутная вода, в которой он и вознамерился заняться ловлей больших рыб. А в установившейся уже атмосфере всеобщей продажности тянущаяся за ним скандальная репутация (честно заработанная до отъезда) должна будет сыграть своего рода роль рекламы.

Но для возвращения и будущей карьеры существовало определенное препятствие – необходимо было сначала избавиться от образа неправильного политического эмигранта (а еще лучше оказаться жертвой якобинского террора). Решением этого вопроса (удалением его имени из черного списка нежелательных возвращенцев) занялась его хорошая подруга, соратница по умным разговорам и любовница (одно другому не мешало) баронесса Жермена де Сталь, она же и его спонсорша в это время38.

В общем, пока он выжидал развития событий в Гамбурге, «его Жермена» в Париже все вопросы порешала. С ее богатством это было не очень сложно – всего лишь требовалось вписалась в близкое окружение «Богоматери Термидора» и одновременно официальной любовницы непотопляемого Барраса – Терезы Тальенн, в салоне которой проблемы такого рода для своих решались легко. Были бы деньги, что вообще не представляло проблемы для баронессы де Сталь (в девичестве Некер – дочери министра финансов гильотинированного французского короля и одного из самых богатых людей Франции).

В результате с получением разрешения на въезд разобрались быстренько, а вот с правильным трудоустройством пришлось потрудиться. Наш скромный герой хотел «всего-навсего» заниматься французскими внешними сношениями, и желательно сразу в должности министра. А для этого надо было очень серьезно заинтересовать Барраса (историки до сих пор обсуждают, чего писательнице это стоило). Но, по-видимому, ее предложение было настолько привлекательным, что отказать даме Поль не смог. К тому же, сразу увидел в нем дополнительные возможности интересные и для него лично.

Этот бессменный руководитель Директории всех трех ее составов, хотя виду и не показывал, но постоянно должен был подтверждать окружающим стабильность и незыблемость своего положения. Вот уж кого-кого, а честолюбивых интриганов вокруг хватало. И ему был нужен такой полностью зависимый соратник, который сам бы не вздумал на сторону дернуться и обладал способностями аккуратно зондировать все ближайшее окружение. Они встретились и быстренько поняли друг друга.

Рыбак рыбака видит издалека: два алчных циника, абсолютно не разборчивые в средствах, не гнушавшиеся ничем, чтобы урвать солидный куш; любители роскоши и пороков – они еще и дополняли друг друга. Баррас, обожающий пышные приемы, устраиваемые его куртизанками (в их числе и Жозефиной Богарнэ), любитель шумных и разгульных празднеств, и молчаливый и скрытный Талейран (одно из его прозвищ в прошлой жизни было – будуарный шептун-говорун). Последний всегда предпочитал и умел оставаться в тени. И быть при этом в курсе всех течений закулисной политической жизни, особенно интриг, которые директора Барраса непрерывно плели друг против друга, ну и против него тоже.

И, разумеется, он был готов информировать обо всем своего шефа и благодетеля. Я думаю, и по этой причине тоже, последний и решил назначить его на пост министра иностранных дел молодой Республики. И стал «решать» этот вопрос, что ему удалось не без проблем. Протащить в Директории такую кандидатуру с мутным прошлым, аристократа, да еще в сутане (пусть и лишенного сана), да еще и бывшего эмигранта – не такая простая задача. Пришлось «выкрутить руки» когда-то влиятельному Лазарю Карно, но перевеса, пусть и в один голос, Баррас все же добился. И с 16 июня 1797 г. Талейран стал министром внешних сношений Французской Республики.

И кто мог человека, занимающего такой пост, подозревать в тайной работе на задворках фронтов внутренних? Да и начал свою министерскую деятельность Талейран очень эффектно – ему же надо было показать Директории свою состоятельность и доказать, что Баррас не ошибся. Сразу представил громкий проект о необходимости приобретения колоний, сумел наладить работу своего департамента. И в кабинете министров быстро приобрел репутацию «решалы» самых запутанных проблем. (Еще бы новичку не стараться, у него был мощный стимул – никакие сбои внутри и недовольства снаружи не должны были ему помешать в деликатном занятии, ради которого он и вернулся, – собирания взяток с богатеньких иностранных государственных лиц, заинтересованных в правильном решении их дел). Поль был доволен – ворует, значит свой человек, главное – в его дела не лезет.