Два шага назад и в светлое будущее! Но вместе с императорами. Том II. Моя наполеониада

Сторонником переворота Наполеона не являлся, в нем не участвовал, даже был внесен Сийесом в проскрипционные списки, но затем первым консулом из них вычеркнут (вернул должок) и вскоре назначен посланником в Лукке, откуда Саличетти и был переведен затем в знакомую ему уже Геную (в 1805 г.). Оттуда и присматривал изнутри за аннексией Лигурии Францией (не зря же подготавливал для этого почву с 1798 г.).

Установление режима личной власти Бонапарта принял как данность, добросовестно выполнял все приказы и распоряжения первого консула. А делать это он умел очень профессионально: вовремя, творчески и качественно.

(Но порой в нем просыпался мятежный якобинский, а, может, еще и корсиканский дух непримиримого борца за свободу, не желающего признавать над собой ничьей власти. Как он сам потом признался, однажды, оказавшись вдвоем с генералом Бонапартом в Генуе, на узкой набережной высоко над морем, он вдруг ощутил сильнейшее искушение одним толчком сбросить своего собеседника в морскую пучину. Они шли, мирно разговаривая, по безлюдной набережной, и Саличетти мысленно говорил себе: «Нужен только один удар, одно мгновение, один толчок и свобода снова восторжествует». Но, как мы знаем, так на это и не решился. Мог погубить, но…)

Наверно, Бонапарт что-то интуитивно почувствовал и в дальнейшем старался держать Саличетти подальше от своей персоны, отдавая должное его административным талантам. Так тот и работал в Лигурии и Центральной Италии, укрепляя там профранцузские позиции. А потом стал министром внутренних дел у Жозефа Бонапарта, которого брат сделал неаполитанским королем. Вот уж где Антуан Кристоф отлично проявил себя, оказавшись на своем месте (теперь бы сказали «кризисного полномочного менеджера»), особенно во время восстания в Калабрии, когда ему пришлось одновременно исполнять еще и должность военного министра. Так Жозеф и правил, прислушиваясь к его мудрым советам и с удовольствием перекладывая на своего министра их же исполнение. И чувствовал себя при этом как за каменной стеной.

Последний, кроме всего прочего, обладал еще одним очень ценным для своего суверена качеством: умел концентрировать и гнев, и ненависть населения исключительно на своей фигуре. Вот и покушения со стороны инсургентов (самое громкое произошло январской ночью 1808 года – был взорван его дом-дворец в Неаполе, но он получил только контузию) были избирательно направлены против злого королевского «консильеро». А не против доброго короля Бонапарта.

А вот когда неглупого и доброжелательного Жозефа сменил недалекий и самовлюбленный Мюрат (одна из явных ошибок Наполеона, которую он понимал36, но не исправлял – исключительно ради честолюбия сестры, которую сам за него и выдал замуж), ситуация изменилась коренным образом. С таким человеком работать советником чрезвычайно нервотрепно (по себе знаю) и даже может быть смертельно опасно. А, может, он чем-то не понравился Каролине, которая фактически этим королевством и рулила, впрочем, как и своим мужем. Она была умная женщина, но… всякое бывает, может, не захотела соглядатая брата около себя иметь. Планы у нее были очень амбициозные – с замахом на всю Италию.

Правда, Саличетти еще успел провести операцию по захвату острова Капри у англичан (обратите внимание – активно используя старые связи с корсиканскими теневыми деятелями, в частности, с контрабандистом Антуаном Сюзарелли). Это было единственное военное достижение королевства за время пребывания Мюрата на королевском троне.

К сожалению, те недостатки правления, о которых я уже упоминал выше, не позволяли королевской чете трезво оценивать свои силы и способности влиять на очень непростую ситуацию на юге полуострова. Что уж они между собой решили, не знаю (скорее всего, что такой слишком самостоятельный «консильеро» не нужен) и уволили Саличетти со всех постов.

Пришлось Наполеону возвращать этого специалиста по деликатным и специальным операциям в Рим, где тоже хватало запутанных проблем с земельными наследованиями пап. И разбираться с ними надо было по-умному и без излишнего шума.

Но высадка англо-сицилианской армии в Калабрии привела к необходимости срочно принимать контрмеры. Кого на это бросить? Конечно – незаменимого Саличетти. И действительно – его возвращение в Неаполь позволило спасти положение, которое было опять приведено в относительный порядок. Но ситуация вокруг трона за это время нисколько не изменилась.

И Мюрат (а официально решения отдавал он как король) не только не вернул Саличетти на должность министра полиции, но и демонстративно назначил туда его врага, даже без обсуждения его кандидатуры с Кристофом. Вполне возможно, решил из-под его опеки вырваться полностью. С одной стороны, это не было аналогично приказу убрать его физически, хотя такая версия тоже существовала. Но я в нее не верю – совсем не его стиль действий, закулисным интриганом этот бравый кавалерист не был.