Двадцать минут на Манхэттене

Трайбека почти заканчивается. Последний пустующий участок на Гринвич-стрит заполнился супер-пупер-отелем, входящим в империю Де Ниро. Мы добрались до той точки, когда бурная деятельность по конверсии и реновации, не оставившая буквально ни единого здания или места нетронутым, близка к своему завершению. И впечатляющие улучшения общественных сооружений, включая новый Вест-Сайд-Хайвей, парк и озеленение Гринвич-стрит, создадут правильный вид устойчивой, насыщенной инфраструктуры. На большой площадке на пересечении Вест-стрит и Чеймберс-стрит появится безобидная многоэтажка, вроде тех, что стоят через дорогу в Бэттери-Парк-Сити.[104] Городской комиссии по планированию пришлось пожонглировать зонированием, чтобы с выгодой пристроить этот лакомый кусочек. С сохранностью исторического наследия все в порядке: ничего «важного» не исчезло, а пустые участки почти все ушли.

Хадсон-стрит, 145

Я въехал в студию на Хадсон-стрит в 1989 году. Здание – большой промышленный корпус с бетонным каркасом, сооруженное в конце 1920-х, крепкий образчик ар-деко, предназначенный для тяжелой работы. Нижний конец Хадсон-стрит, где находится дом, содержит много подобных зданий, и они много лет являлись центром полиграфического бизнеса в Нью-Йорке. Когда я въехал сюда, здание оставалось еще преимущественно промышленным (а сам владелец – печатником), с целой россыпью профильных студий и офисов. Моя собственная студия на верхнем этаже смотрела на восток, и сквозь элегантные створчатые окна через крыши Бродвея открывался вид аж до самого Куинса. Более того, благодаря выходу на крышу я мог любоваться захватывающей круговой панорамой, включая закаты на Гудзоне.

Заняв это помещение, я сделал шаг вперед с точки зрения респектабельности. Все предыдущие студии или были частью моего жилого лофта, или смешными «подсъемами», включая промозглый и темный полуподвал с окнами на воздушный колодец, которые могли бы принести глоток свежего воздуха, если бы нам не приходилось держать их закрытыми, чтобы уберечься от крыс, шмыгавших снаружи средь бела дня. Мое эффектное продвижение вверх по социальной лестнице оказалось возможным благодаря арендной плате, чрезвычайно низкой по нынешним стандартам. Ну и благодаря тому, что помещение с первого взгляда не вызывало у меня отторжения. Да и соседи были вполне подходящими: художник, фотограф, оптовый торговец бумагой и рабочее бюро архитектурной фирмы, занимавшейся негламурной работой по созданию технической документации для проектов других сотрудников.

Не имея никакого опыта съема офисов, я не подозревал о некоторых нюансах, которые нужно при этом учитывать – например, о том, что мусор из подобных зданий вывозится частными мусоросборщиками, а городские коммунальные службы имеют дело только с бытовыми отходами в жилых домах. Меня и без того уже слегка напрягало разнообразие дополнительных расходов, прилагавшихся к моей аренде, – плата за воду, за электричество, налог на недвижимость и страховка, так что платить за что-либо еще я совсем не был расположен. И когда, вскоре после того, как я въехал, мне позвонили из компании, занимающейся вывозом мусора, и предложили заключить с ними контракт, я заколебался. Первой моей мыслью было: «Ну, за что меня еще заставят платить?» Потом я задумался о стоимости, непропорционально большой для того скромного количества отходов, которое я предполагал производить. И наконец я подумал, что мешок или два в неделю легко можно будет выбрасывать в один из многочисленных мусорных баков в округе или просто оставлять на улице в соответствующем месте для сбора мусора.

После определенного диалога, в ходе которого вопрос о разных способах избавиться от мусора разросся (для меня) в дело принципа, я официально отказался от их услуг. Через час в моих дверях появились двое мужчин. Один, обряженный в костюм с галстуком, вел переговоры, а другой – здоровяк, одетый менее формально, молча стоял за ним. «Вы – тот самый человек, который не хочет, чтобы мы собирали его мусор?» – спросил человек с галстуком. «Ну да, – отвечал я, еще не остыв после телефонного разговора. – С чего бы это мне хотеть?» «А вы знаете, что это незаконно – не нанимать нас для сбора мусора?» Я отвечал, что разберусь с этим сам. Это тянулось какое-то время, пока наконец я не указал им на дверь. В то время, когда они ждали лифта, здоровяк открыл дверь на пожарную лестницу, к которой примыкал балкончик, огороженный лишь легкими перилами из трубочек, и, перегнувшись через них, задумчиво изрек: «А прикольно это будет – лететь с четырнадцатого этажа!»