Двадцать тысяч лье под водой

Я внимательно наблюдал за бушующими валами. Они достигали пятнадцати метров в высоту при длине от ста пятидесяти до ста семидесяти пяти метров, а их скорость составляла пятнадцать метров в секунду – в два раза меньше, чем скорость ветра. Их мощь и объем нарастали с глубиной. Теперь я понял, какую важную роль выполняют волны: захватывая с поверхности кислород, они увлекают его на дно, насыщая морские глубины жизнью. Сила их давления, по подсчетам ученых, может увеличиваться до трех тонн на квадратный фут, когда они обрушиваются на какую-нибудь поверхность. К примеру, на Гебридских островах такие волны переместили каменную глыбу весом восемьдесят четыре тысячи фунтов[213]. А во время шторма 23 декабря 1864 года, разрушив часть японского города Эдо[214], они понеслись дальше со скоростью семьсот километров в час и в тот же день разбились о берега Америки.

С наступлением темноты буря усилилась. Как и во время циклона 1860 года на острове Реюньон, барометр упал до семисот десяти миллиметров. В конце дня я заметил на горизонте крупное судно, отчаянно боровшееся со стихией. Оно дрейфовало на малом ходу, пытаясь удержаться в вертикальном положении. Вероятно, это был один из пароходов, курсирующих между Нью-Йорком и Ливерпулем или Гавром. Вскоре корабль исчез во тьме.

В десять часов вечера небо вспыхнуло огнем. Ослепительные молнии полосовали воздух. Для меня их яркость была невыносимой, но капитан Немо смотрел на них в упор, словно вбирая в себя душу бури. Все пространство дрожало от страшного грохота, в котором слышался и рев бушующих волн, и завывание ветра, и раскаты грома. Ветер дул со всех сторон, так что циклон, придя с востока, смещался по кругу на север, запад, юг, чтобы снова вернуться в исходную точку, двигаясь против часовой стрелки, – в отличие от штормовых вихрей Южного полушария.

О, Гольфстрим! Он вполне оправдывал звание короля бурь! Именно он порождает страшные циклоны, которые возникают из-за разницы температур между его теплыми потоками и холодными воздушными массами.

Дождь сменился огненным ливнем. Капли воды превращались в сверкающие искры. Можно было подумать, что капитан Немо искал достойной смерти и хотел, чтобы его пронзила молния. Из-за ужасной килевой качки «Наутилус» встал на дыбы, направив в небо свой стальной таран, словно шест громоотвода, и из него посыпались длинные снопы искр.

Измученный, почти без сил, я лег на живот и пополз к люку. Открыл его и спустился в салон. Буря достигла своего апогея. Внутри «Наутилуса» было невозможно держаться на ногах.

Капитан Немо спустился ближе к полуночи. Я услышал, как резервуары постепенно заполняются водой, и вскоре «Наутилус» медленно ушел под воду.

Из окон салона я видел больших перепуганных рыб, которые призрачными тенями скользили в огненной воде. Некоторых сразило молнией у меня на глазах!

Крупное судно дрейфовало на малом ходу.

Дождь сменился огненным ливнем.

«Наутилус» продолжал погружаться. Я думал, что он достигнет спокойной воды на глубине пятнадцати метров. Но нет! Шторм слишком яростно раскачивал верхние слои океана. В поисках спокойствия пришлось опуститься в недра моря до пятидесяти метров.

Зато какой здесь царил покой, какая тишь и безмятежность! Кто бы мог подумать, что на поверхности океана бушует грозный ураган?

Глава двадцатая На 47°24’ северной широты и 17°28’ западной долготы

Шторм отбросил нас к востоку. Всякая надежда совершить побег у берегов Нью-Йорка или в окрестностях залива Святого Лаврентия развеялась как дым. Бедняга Нед, отчаявшись, уединился в каюте, подобно капитану Немо. Мы с Конселем больше не отходили друг от друга ни на шаг.

Я сказал, что «Наутилус» отнесло к востоку. Мне следовало сказать «к северо-востоку» – так было бы точнее. В течение нескольких дней он шел то по волнам, то под волнами, блуждая среди густых туманов, столь опасных для мореплавателей. В основном они возникают из-за таяния ледников, что приводит к чрезмерному повышению влажности воздуха. Сколько кораблей затонуло в этих краях, тщетно пытаясь различить неясные огни побережья! Сколько трагедий случилось по вине непроглядных туманов! Сколько судов разбилось о рифы, не уловив заглушаемый ветром шум бурунов! Сколько произошло столкновений, несмотря на сигнальные огни, предупредительные свистки и тревожный звон судовых колоколов!