Двадцать тысяч лье под водой

– Бей, сумасшедший корабль! Расходуй свои бесполезные снаряды! Тебе не уйти от шпирона «Наутилуса»! Но не здесь будет твоя могила! Твоим останкам не место рядом с останками героического «Мстителя»!

Я вернулся к себе в каюту. Капитан и его старший помощник остались на палубе. Вскоре заработал винт, и «Наутилус» быстро оказался вне досягаемости снарядов. Линкор не отставал, однако капитан Немо довольствовался тем, что держался от него на безопасном расстоянии.

Около четырех часов пополудни, сгорая от нетерпения и тревоги, я вновь пришел к центральной лестнице. Люк оказался открыт. Я рискнул подняться. Капитан торопливо расхаживал по палубе, глядя на корабль, который оставался в пяти-шести милях под ветром. «Наутилус» вертелся вокруг своей оси, как дикий зверь, и постепенно уводил линкор на восток, позволяя себя преследовать. Однако сам не нападал. Быть может, капитан еще сомневался в своем решении?

Я решил заступиться в последний раз. Но капитан Немо не дал мне и рта раскрыть.

– Я сам и закон, и суд! – сказал он мне. – Я угнетенный, а вон там – мой угнетатель! Он отнял у меня все, что я любил, ценил, почитал: родину, жену, детей, отца, мать! Все они погибли у меня на глазах! Этот корабль – воплощение всего, что мне ненавистно! Так что молчите!

Бросив прощальный взгляд на прибавляющий ходу линкор, я вернулся к Неду и Конселю.

– Бежим! – воскликнул я.

– Отлично! – сказал Нед. – Чье это судно?

– Не знаю. Но кому бы ни принадлежал этот линкор, он пойдет ко дну еще до наступления ночи. В любом случае лучше погибнуть вместе с ним, чем стать соучастниками возмездия, о справедливости которого мы не можем судить.

– Мое мнение вам давно известно, – холодно ответил Нед Ленд. – Дождемся ночи.

И ночь наступила. На борту царила мертвая тишина. Компас показывал, что курс не изменился. Я слышал размеренный стук винта, молотящего по волнам. «Наутилус» шел по поверхности, заваливаясь из-за небольшой качки то на левый, то на правый борт.

Мы решили бежать, когда судно приблизится на достаточное расстояние, чтобы нас смогли оттуда услышать или разглядеть, поскольку из-за наступавшего полнолуния луна светила ярко. Оказавшись на борту линкора, мы постараемся, если не предотвратить грозящий ему удар, то хотя бы сделать для этого все возможное. Много раз мне казалось, что «Наутилус» готовится к атаке. Однако он всего лишь замедлял ход, чтобы подпустить противника ближе, а затем вновь наращивал скорость.

Часть ночи прошла спокойно. Мы выжидали удобного случая. И почти не говорили от волнения. Нед Ленд хотел уже броситься в море, но я его удержал. По моему убеждению, «Наутилус» должен был атаковать двухпалубное судно на поверхности, так что побег казался не только возможным, но и легко осуществимым.

В три часа ночи, снедаемый тревогой, я поднялся на палубу. Капитан Немо так ее и не покидал. Он стоял на носу, возле флага, который слегка колыхался у него над головой от легкого дуновения ветра. Он не сводил глаз с линкора. Казалось, его пристальный, цепкий взгляд способен завлечь, притянуть и удержать корабль на привязи надежнее любого буксира!

Луна как раз пересекала меридиан. На востоке всходил Юпитер. Окружающий пейзаж дышал покоем, небо и океан соперничали в безмятежности, и море предлагало ночному светилу прекраснейшее из зеркал, когда-либо отражавших его бледный лик.

Он словно притягивал его своим взглядом.

Когда я думал об этом невозмутимом спокойствии природы по контрасту с яростью, тлеющей на борту невидимого во тьме «Наутилуса», то меня пробирала дрожь.

Линкор держался на расстоянии двух миль от нас. Он подошел чуть ближе, ориентируясь на фосфоресцирующее свечение, которое указывало на присутствие «Наутилуса». Я видел его бортовые огни, зеленый и красный, а также белый огонь на верхушке фок-мачты. Зажженные на полную мощность, они мягко освещали корабельную оснастку, постепенно растворяясь в ночи. Из труб вырывались снопы искр от сгорающих углей, озаряя небосвод своим мерцанием.

Я оставался на палубе до шести часов утра, но капитан Немо меня, похоже, так и не заметил. Линкор следовал за нами на расстоянии полутора миль, и с первыми лучами солнца канонада возобновилась. Близился момент, когда «Наутилус» ринется в атаку, и мы с Недом и Конселем навсегда покинем этого таинственного человека, которого я не осмеливался судить.

Я уже собирался спуститься в каюту, чтобы предупредить своих товарищей, но тут на палубу поднялся старший помощник в сопровождении большой группы моряков. Капитан Немо их не видел – или не хотел видеть. Моряки «Наутилуса» сделали кое-какие приготовления, которые можно было бы назвать «подготовкой к бою». Приготовления оказались нехитрыми. Леера, образующие парапет вдоль всей платформы, опустили. Кабину с прожектором и рулевую рубку убрали внутрь корпуса, так что они оказались вровень с ним. Поверхность длинной стальной «сигары» была теперь абсолютно гладкой, и ничто не мешало ее движениям.