Двадцать тысяч лье под водой

Признаться, мне всегда было не по себе, когда канадец заводил этот разговор. Я не хотел никоим образом ущемлять свободу своих товарищей и в то же время не испытывал ни малейшего желания покидать капитана Немо. Благодаря ему и его удивительному кораблю я каждый день занимался подводными исследованиями и переписывал свою книгу о морских глубинах, находясь внутри этой самой стихии. Представится ли мне еще случай увидеть чудеса океана? Конечно же нет! Поэтому я не мог поддержать идею побега до завершения нашего цикла исследований.

– Мой дорогой Нед, скажите начистоту: вам здесь скучно? – спросил я. – Жалеете ли вы, что волею судеб попали в руки капитана Немо?

Немного помолчав, канадец скрестил руки на груди и ответил:

– Честно говоря, я не жалею об этом подводном путешествии. Мне будет приятно о нем вспоминать. Но чтобы я мог думать о нем в прошедшем времени, оно должно закончиться. Вот мое мнение.

– Оно непременно закончится, Нед.

– Где и когда?

– Где? Не знаю. Когда? Трудно сказать. Полагаю, оно закончится, когда моря раскроют нам все свои тайны. У всего в этом мире обязательно есть начало и конец.

– Я согласен с господином, – произнес Консель. – Вполне вероятно, что после того, как мы побываем в каждом из морей земного шара, капитан Немо отпустит нас на волю.

– Отпустит на волю? – воскликнул канадец. – Оставит в неволе, вы хотите сказать?

– Не горячитесь, мистер Ленд, – успокоил его я. – Капитана нам бояться нечего, хотя оптимизма Конселя я тоже не разделяю. Мы случайно проникли в тайны капитана Немо, и теперь он вряд ли позволит, чтобы мы раструбили о его «Наутилусе» по всему миру. Если честно, я даже не надеюсь, что он нас отпустит.

– На что же вы тогда надеетесь? – спросил канадец.

– Надеюсь, что когда-нибудь возникнут обстоятельства, которыми мы сможем – и должны будем! – воспользоваться. И неважно, произойдет ли это завтра или через полгода.

– Неважно? – хмыкнул Нед Ленд. – И где мы, по-вашему, будем через полгода, господин натуралист?

– Может, здесь же, а может – в Китае. Вы знаете, какой «Наутилус» быстроходный корабль! Он пересекает океаны, как ласточка – небеса или как скорый поезд – континенты. Он не боится заходить в моря, по которым курсируют сотни судов. А вдруг мы окажемся у берегов Франции, Англии или Америки, где шансы на успешный побег еще выше?

– Господин Аронакс, – ответил канадец, – это всего лишь домыслы. Вы говорите о будущем: «Мы будем там! Мы будем сям!» Я же говорю о настоящем: «Мы сейчас здесь, и надо пользоваться случаем!».

Своими логичными доводами Нед Ленд припер меня к стенке. Я понятия не имел, какие еще аргументы можно привести в пользу моей точки зрения.

– Сударь, – продолжил Нед. – Допустим, случится невозможное, и капитан Немо предложит вам свободу уже сегодня. Согласитесь ли вы?

– Не знаю, – ответил я.

– А если он при этом добавит, что повторного предложения не будет, согласитесь ли вы тогда?

Я промолчал.

– А что на это скажет дружище Консель? – спросил Нед Ленд.

– Дружище Консель, – спокойно ответил славный юноша, – дружище Консель ничего не скажет. Ему совершенно безразлично, что будет дальше. Он холост – как и его хозяин, как и его приятель Нед. Никто не ждет его на родине – ни жена, ни родители, ни дети. Он служит господину, он думает, как господин, он говорит, как господин, и поэтому – увы! – его мнение нельзя учитывать при голосовании. Так что здесь только две стороны: господин профессор и Нед Ленд. Этим все сказано! Ну а теперь дружище Консель готов слушать и вести подсчет очков.

Я не удержался от улыбки при виде столь решительного самоуничижения. Думаю, в глубине души канадец был рад избавиться от лишнего противника в лице Конселя.

– Итак, сударь, – подытожил Нед Ленд, – поскольку Консель вне игры, придется нам с вами сразиться один на один. Мое мнение вы уже выслушали. Каков будет ваш ответ?

Очевидно, настало время принять решение, и я не собирался кривить душой.

– Вот что я скажу, друг Нед. Ваши упреки справедливы, и мои доводы куда слабее. Не стоит полагаться на добрую волю капитана Немо. Он не отпустит нас хотя бы из чувства самосохранения. И из того же чувства самосохранения мы должны при первой же возможности покинуть «Наутилус».

– Что ж, господин Аронакс, это мудрые слова!

– Но у меня есть маленькое замечание, – сказал я. – Всего одно. Возможность должна быть реальной. Первая же наша попытка побега должна увенчаться успехом, ведь в случае провала второго шанса уже не будет, и капитан Немо нас не простит.

– Верно, – ответил канадец. – Только ваше замечание относится к любой попытке побега – произойдет ли она через десять лет или через десять дней. Так что вывод остается неизменным: если подвернется благоприятная возможность, надо за нее хвататься.

– Согласен. А теперь, Нед, не могли бы вы пояснить, какую возможность следует считать «благоприятной»?

– Ту, которая однажды темной ночью привела бы «Наутилус» поближе к европейским берегам.

– И тогда вы попытаетесь спастись вплавь?