Дважды – не умирать

– В четыре тридцать утра со стороны блокпоста «Южный» послышалась интенсивная автоматно-пулеметная стрельба, а так же – орудийные выстрелы. Судя по плотности огня, силы противника значительные. Мною выставлены посты передового охранения на расстоянии ста – ста пятидесяти метров от здания комендатуры на прилегающих улицах, в количестве четырех бойцов; и еще трое отправлены в разведку, с целью выяснить обстановку на месте.

Капитан Волох доложил так же о наличии личного состава, вооружения и снаряжения. Оказалось, что всего здесь собралось сорок восемь человек, включая выставленное боевое охранение и разведку. Среди них – шесть офицеров гарнизона, отделение инженерно-саперной роты в полном составе, в количестве одиннадцати человек, два неполных отделения бойцов внутренних войск – семнадцать человек, пятеро связистов, трое милиционеров из местных и шестеро гостей – прапорщик Васильков, старший сержант Урманов, ефрейтор Гуцан, рядовой Смирнов, водитель и журналист.

С вооружением дело обстояло так… Два крупнокалиберных пулемета – ДШК и «Утес», три пулемета ПК на сошках и один ПКС станковый, на треноге. Пять ручных пулеметов РПК, пятьдесят три автомата АК-74 и АКС-74, несколько пистолетов Стечкина и ПМ, шесть гранатометов и снайперская винтовка СВД.

– Есть еще гранаты РГД-5 – штук семьдесят и пятьдесят две гранаты Ф-1, – добавил капитан Волох, нервно теребя ремешок от подсумка.

– А что с патронами?

– Три деревянных ящика и пять цинковых коробок. Плюс уже снаряженные магазины – по четыре на ствол. Пулеметные патроны… Для крупнокалиберных – примерно по восемьсот на ствол, для ПК – чуть побольше… Кроме того имеется ящик выстрелов для гранатомета.

Урманов прикинул – для оборонительного скоротечного боя этого будет достаточно. Но если дело затянется?..

Майор Лубенцов обвел тяжелым и долгим взглядом застывший строй. В его глазах мелькнула растерянность. Казалось, он никак не может принять решение.

– Связи с блок постом у нас нет. Но вы слышите, что там творится. Какие будут предложения?

Этот вопрос, обращенный не к кому-то конкретно, а ко всем сразу, заставил осознать всю серьезность положения. Счет шел на минуты и времени на условности не оставалось.

– Разрешите? – прапорщик Васильков шагнул вперед. – Я предлагаю закрепиться здесь, а так же – в двух соседних зданиях. Это даст нам возможность контролировать все подходы и не позволит противнику приблизиться вплотную. Иначе…

– Ну, с недостроенным домом – понятно! – перебил его капитан Волох. – А как быть с жилым? Там же люди…

– Можно объяснить. Им в любом случае сейчас нельзя там оставаться.

– Лейтенант Терещенко! – майор Лубенцов огляделся по сторонам.

– Я!

– Бегом в усадьбу. Закрепись там со своими саперами. Поставь ДШК на чердак… Старший лейтенант Чигирь! Возьми отделение Щербакова – и в недострой… Остальным – рассредоточиться по зданию. Командирам указать каждому бойцу сектор обстрела.

Все разом задвигались, зашевелились, в тесном холле стало не протолкнуться.

– Товарищ майор! – раздался, перекрывая шум, голос журналиста. – Разрешите обратиться!

– Да… – на ходу бросил начальник гарнизона, пытаясь преодолеть хаотичное движение общего потока. – Слушаю.

– Дайте мне автомат! Я в Афгане служил…

Майор Лубенцов на секунду остановился, пристально взглянул на Арсения.

– А если случится что? Отвечать, кто будет?

– Дайте автомат… – тихо, но твердо повторил свою просьбу журналист, и майор неожиданно сдался.

– Дежурный! Дай ему автомат!

В здании отключили электричество. Но свет уличных фонарей сквозь оконные стекла проникал внутрь и давал возможность достаточно хорошо видеть.

Урманов занял позицию на втором этаже, возле окна. Рядом с ним расположился прапорщик Васильков, а чуть дальше – журналист Арсений. Ефрейтор Гуцан и рядовой Смирнов тоже пристроились неподалеку. Запасные магазины и гранаты они разложили прямо на полу; тут же лежали патроны в бумажных промасленных пачках, которые им выдал дежурный офицер из вскрытой цинковой коробки.

Огненные сполохи тусклыми бликами мерцали в темноте. Сквозь густой туман они были едва различимы, но в этих тревожных отсветах таилась какая-то скрытая угроза. Вслушиваясь в звуки ночного боя, каждый пытался понять – далеко ли противник и насколько велика вероятность того, что им тоже придется вступить в дело.

Страха Урманов не чувствовал, лишь какое-то нервное возбуждение время от времени охватывало его и дрожащая, вибрирующая волна прокатывалась по телу, спускаясь от груди к животу.

– Почему мы сидим? – нетерпеливо спросил кто-то, подсвечивая из темноты красноватым сигаретным огоньком. – Надо идти ребятам помогать… Они там дерутся, а мы? Чего тут высиживать?

– Нет, – возразил ему Васильков, задумчиво потирая ладонью небритую щеку. – Все правильно… Куда в темноту сдуру переть? Они может, только того и ждут, чтобы нас прищучить. В Афгане было однажды такое… Всполошили ночью стрельбой, а потом из засады, в упор, всех, кто помогать бросился – расстреляли… Без разведки нельзя. Вот придут ребята, тогда станет ясно, как действовать.