Две души Арчи Кремера (СИ)

Он потом долго стоял под деревом, разглядывал лицо Ноя, вроде знакомое, вроде иное, но все равно знакомое, вроде и незнакомое, держал его в руках, осторожно проводил подушечками больших пальцев по щекам и подбородку, бережно касался губами его губ. Нужно было что-то сказать. Главное, чтобы ничего дурного не брякнуть, а то мог. В груди зрели идиотские слова; пока еще у них не до конца сформировалась звуковая оболочка, но это могло быть что угодно – от «Я тебя…» или «Шикарная у тебя жопа» до «Не хочешь прогуляться до ЗАГСа?». И неизвестно было, на что из этого Ной отреагирует восторженно, а от чего потянется за секатором. Комендант Лутич решился:

– Поедем ко мне, – тихо предложил он.

Ной Де Велде улыбнулся.

– Лучше ко мне, – ответил он. – У меня есть отличное жаркое. Веганское, но не отличить от настоящего.

Комендант Лутич отчего-то подумал, что может представить настроение огромных быков, которых за кольцо в носу куда-то ведут совсем хлипкие пацанята. Может, на бойню, а может, к крутой телке.

В любом случае, он готов был следовать за Ноем Де Велде куда угодно.

========== Часть 37 ==========

После трех недель бесконечных баталий с Землей полковник Ставролакис и комендант Лутич были уведомлены о том, что со следующим рейсом «Адмирала Коэна» прибудет особая следственная группа с расширенными полномочиями. Соответственно задачей паравоенных и военных официальных лиц являлось обеспечение достойной встречи и максимального сотрудничества с указанной особой группой. Реакция на такое заявление была ожидаемой. Ставролакис помолчал и по здравом размышлении решил не отвешивать одно-единственное матерное слово, которое только и было возможно в этой ситуации. Он шумно выдохнул и обмяк. Лутич встал у окна.

– Это было ожидаемо. Я в некотором роде даже удивлен, что они так долго тянули с отправкой группы, – сухо произнес он.

– Формировали ее, что ли? Подбирали людей понадежней?

– Или определяли, кто и в каких количествах полетит. В смысле, военные и гражданские, – пояснил Лутич Ставролакису, недоуменно округлившему глаза и наморщившему лоб, отметив для себя, как глупо прозвучала его первая фраза, – больше, чтобы развлечь себя, чем чтобы покритиковать, принять к сведению и исправить.

Помолчав и посмотрев немного в окно, Лутич начал говорить, словно с собой:

– Этот проект важен для военных, но они делали его совместно с гражданскими корпорациями. От этого отвертеться не получится. Команда на корабле состоит из военных летчиков только на шестьдесят семь процентов… на две трети, иными словами, и в ее задачи в любом случае входило не только выполнение основных задач, но и ряд научно-исследовательских. Обслуживающий персонал на поверхности состоит из военных и гражданских в равных долях. Астероид разделывают гражданские, пусть полезные ископаемые потом будут использоваться военными корпорациями. Преимущественно, по крайней мере. Иными словами, ЧП как таковое интересует и военных, и гражданских. Так как администрация города представлена военными, либо полувоенными, либо военными в отставке, они же исполняют правоохранительные функции, естественно нам и якшаться с этими. – Он пожевал губы. – Удивительно другое, тем не менее: отчего они так долго ждали. Речь идет о десятках миллионах неполученной прибыли, еще как минимум полусотне миллионов прямого ущерба, а они только сейчас пообещали прислать группу.

– А смысл? – пожал плечами Ставролакис. – Ни одна капсула не будет лететь значительно быстрее планеты, если запускать ее сейчас, потребуется как минимум в два раза больше ракетного топлива, потому что ей придется преодолевать гравитацию солнца. И так далее. И кроме того, едва ли есть капсулы, которые способны вместить более десяти человек и обеспечить им достаточно пространства на три месяца полета. А теперь представь: десять человек в восьмидесяти кубических метрах и в условиях полной невесомости. Да еще под угрозой не долететь, потому что банально не хватит топлива.

– Угу, – угрюмо отозвался Лутич. – Но с политической и пиарной точки зрения это смотрелось бы отлично. Если бы группа прилетела хотя бы на пару дней раньше крейсера, можно было бы рапортовать о… внимании, уделяемом данному ЧП, мерах и прочем.

– Ну да, и плевать на то, кто будет совершать посадку и как, и попутно плевать на то, что этим ребятам после трех месяцев невесомости придется проходить неслабую реабилитацию.

– У меня вообще складывается странное ощущение, что эта следственная группа самим… – Лутич указал глазами в потолок, намекая на высшее начальство, – им как кость в горле. Если они удовлетворены нашими отчетами, то почему бы им не рассмотреть ситуацию, наказать виновных и принять меры дистанционно и не озабочиваясь четырнадцатимесячной командировкой двадцати суперквалифицированных следаков и риском их последующей многомесячной реабилитации.

– Политика, нет? – хмыкнул Ставролакис.

– Политика, – задумчиво повторил Лутич.

Он отдал бы, пожалуй, свою правую ногу – ну ладно, согласился бы заменить и ее на протез, – чтобы узнать, что за политика делается в генштабе.