Две души Арчи Кремера (СИ)

Эта самая абстрактная политика делалась не только в генштабе, но и во многих местах вне его. В пятом военном округе, к примеру, который уже которое десятилетие возглавлял Бруно Тамм. Адмирал Смолянин все приятельствовал с ним – ему самому было почти все равно, Эберхард Смолянин был в том возрасте, когда друзей либо оставалось совсем мало, либо вообще не оставалось в силу объективных причин – померли от старости, иными словами; необходимость делать вид, изображать благожелательность, угодливость, уважительность и прочее отпадала полностью и совершенно – Эберхард Смолянин давно уже был легендой, изрядно времени находился на пьедестале истории, и его иначе как артефакт не воспринимали. Он сам не воспринимал себя сильно иначе, по правде говоря. Но некоторые люди считали, что он обладает влиянием, некоторые ценили его циничный ум и обширнейший опыт, некоторые испытывали почтение; Аронидес, к примеру, называл его своим учителем и не скрывал, что кое-чем в своей карьере обязан именно Смолянину. Насчет важности его мнений Аронидес помалкивал, а народ отлично знал: выгодно ему Смолянинское мнение, Аронидес склонится к нему, невыгодно – Смолянин может молить и унижаться, но ничего не добьется, а Аронидес, проигнорировав просьбы, требования и мольбы, и дальше будет рассказывать всем и вся, как важен был Смолянин для формирования его личностных качеств. К некоторому облегчению их обоих Смолянин куда больше интересовался интригами в загородном клубе, чем событиями в генштабе: первые были ему забавны из-за своей новизны и накала страстей, бушевавшего, к примеру, вокруг того, кто в каком номере будет ночевать и за каким столиком сидеть; события же в генштабе давно утомляли его своей однообразностью. Казалось: ну вот же она – новая ситуация, следует ведь вести себя как-то иначе, реагировать как-то по-новому, решаться на значительные, в том числе и непопулярные, но давно ожидаемые решения, ан нет, ничего не менялось; Смолянин с точностью чуть ли не до фразы мог предсказать поведение задействованных в ней лиц.

Та же авария трейлера НМЛС-1120, который после обмолвок капитана Араужо и в генштабе иначе как «Триплоцефалом» не звали, могла стать судьбоносным происшествием, а превратилась в мелкие стычки разных кланов и клик. Странной была позиция шефа Аронидеса, который вместо того, чтобы пресечь, покарать и наставить на путь истинный всяких и всяческих раздолбаев, позволял этому и дальше случаться. Адмирал Рейндерс демонстративно игнорировал Бруно Тамма после вульгарной перебранки, в которой последний громогласно удивился тому, что проверки и перепроверки посадки, во время которой случилось ЧП, подтверждают, что действия команды полностью и всецело соответствуют инструкциям, схеме полета и здравому смыслу, а значит, все указывает на погрешности, допущенные проектировщиками, и неужели кто-то смеет усомниться в том, что два пилота, по праву считавшиеся одними из лучших выпускников летной школы за последние пять лет, а с ними инженеры и навигаторы, которые тоже входят в десятку лучших в соответствующих рейтингах, могли допустить глупые – иначе не назовешь – ошибки, которые в итоге привели к дилетантскому, глупейшему опрокидыванию? Тем более, как неожиданно добавил адмирал Бенскотер, НМЛС-1120 отличается легендарной устойчивостью в любых условиях, в том числе при G, стремящейся к нулю, при G значительно меньше единицы и шквальном ветре, при деци-G и минимальной видимости и прочее, и это подтверждается многочисленными посадками этого рабочего динозавра на Луне, пришвартовками к искусственным лунам и многочисленным полурабочим вылетам НМЛС-1120 на Марсе. Если демаршу Тамма удивились немногие, то причины неожиданной оплеухи Бенскотера долго пытались разузнать. Причины – поводы – подоплеки – рассматривались разные, вплоть до проигранного матча в гольф в загородном клубе, в котором Бенскотер состоял практически с рождения, а Рейндерс с трудом купил членство лет семь-восемь назад, да и то после очень долгого испытательного срока.

Эберхард Смолянин узнал о перебранке дня через четыре и посмотрел на своего секретаря (именно так, не личного помощника, не адъютанта! Сам настоял, из вывернутого наизнанку тщеславия, чтобы все помнили, что он вроде как советник Аронидеса, но полномочий скорей лишен) бесцветными глазами.

– Рейндерс и с Бенскотером отказывается разговаривать? – только и спросил он.

Учитывая тот прискорбный факт, что секретарь Смолянина не смог справиться с замешательством от неожиданного вопроса, ответить на него он не смог. Еще через пару дней разнюхал ответ на него, прискакал к Смолянину, а тот спросил:

– А племянник его, этот, снулый, как его там, его еще совершенно бездарно назвали в честь ветхозаветного пророка… да-да, Илия, мода тогда была дурацкая. Он чем там занимается? … В творческом отпуске?!