Две души Арчи Кремера (СИ)

И в них оказалось возможным немного поговорить о примерном режиме работы. По сути, ничего особенного: те же дни, складывавшиеся в знакомые недели с такими же выходными, те – в почти привычные двенадцать месяцев по пятьдесят пять–пятьдесят шесть дней, и получался марсианский год. Шестьсот шестьдесят восемь дней и еще чуть-чуть. И не факт, что длина года не изменится через пару тысяч лет: за Марсом водится такая особенность – не самая устойчивая орбита. Праздники – государственные и местного значения; Ставролакис не удержался и фыркнул, рассказал, как они ломали голову, прилаживая нововведенный праздник из метрополии на местном календаре; как его ребята настаивали, чтобы отмечать их профессиональный праздник по земному и ареанскому календарям, и как это выглядело в действительности – эти оглоеды готовы на все, что угодно, чтобы заполучить лишний повод для веселья, не меньше. После пары секунд снисходительных ухмылок коллеги Кронингена снова становились серьезными, потому что нужно было уточнить немало деталей. Оснащение, например. Возможность пользоваться лабораториями. Операторов мегакомпьютеров. Медиаторов.

– За мегакомпьютерами дело не станет. У нас есть несколько. Главный инженер в курсе, согласен, будет оказывать всяческую помощь, – спокойно сообщил Лутич. – Вы познакомитесь с ним через четыре дня. Сейчас у него семейные обстоятельства, – трагично сообщил он.

Ставорлакис снова хрюкнул и уставился в сторону. Ухмылялся он очень ехидно.

Кронинген знал кое-что о Захарии Смолянине – личности в чем-то харизматичной, на Земле не самой уживчивой, на Марсе пришедшейся к месту. Но кажется, его семья в полном составе осталась на Земле, начиная с патриарха – Эберхарда Смолянина, или Смолянин-младший обзавелся еще одной здесь? И как-то не вязался трагичный тон коменданта Лутича с вредной ухмылкой Ставролакиса. Но им – чужакам – никто не собирался растолковывать повод для веселья, это – только для посвященных. В любом случае, Захария Смолянин в качестве одного из местных экспертов устраивал терранское начальство и самого Кронингена: репутация замечательная, характер не самый сучий, въедливостью сравнится с ними, а чем Смолянин-младший занимается в свое личное время, прокуроров по сути не интересовало, пока не было оснований подозревать его в противозаконных действиях.

Кар остановился у большого, пусть и не очень приметного здания, расположенного в смешанном квартале – не совсем жилом, скорее не административном, с парой прелестных лавок – по крайней мере, через четыре дома можно было разглядеть выставленные на улицу полки с пестрыми предметами, которые издали можно было определить как керамику, что ли. И воздух был удивительно приятным, а в двадцати метрах в другую сторону красовалась небольшая рощица из цветущих деревьев.

– Как бы не вишня, – негромко сказал полковник Фергюссон.

Лутич посмотрел туда же.

– Совершенно верно, – вежливо ответил он. У него поджались губы – странным движением: то ли он улыбнуться хотел, но неожиданно застыдился эмоций, которые бы непроизвольно отразились в улыбке, то ли задумался, не стоит ли как-то обширнее оценить наблюдательность полковника Фергюссона, то ли начал было самодовольно улыбаться, но не счел эту гримасу уместной.

– Невероятно, – тихо проговорил полковник Фергюссон. – У нас сейчас зима.

– Мы не зависим от климата, – счел нужным заметить Лутич. И: в его голосе не слышно было желания противопоставить «их» и «нас».

– Но они цветут, – кивнул головой в сторону рощицы полковник Фергюссон.

Лутич пожал плечами.

– Если вы думаете, что я знаю, почему, вы ошибаетесь. Если вас действительно интересует тема, я могу поинтересоваться у наших биологов.

Кронинген снова увидел это: криптоязык, непонятный непосвященным. Ставролакис заухмылялся, не хуже голодного ящера. Лутич чуть ли не демонстративно отвернулся.

– Наши биологи, – с непередаваемо насмешливой интонацией заговорил Ставролакис, – ребята невероятно изобретательные. Чокнутые до такой степени, что уже требуют полигон где-нибудь в кратере, в котором можно высаживать растения чуть ли не в открытый грунт.

– Прямо… – полковник Фергюсон неопределенно повел плечами, – в открытый?

– Практически да.

– Нифига себе, – сказал Айк Минасян.

– Полностью согласен с вами. – Ставролакис похлопал Лутича по плечу. – Если вам нужна экскурсия, обращайтесь к нашему коменданту, он в некотором смысле обеспечен привилегированными отношениями с нашими биологами, экскурсия будет что надо.

Комендант Лутич гордо молчал. А Ставролакис был доволен собой, сиял не хуже сверхновой.

Здание было неприглядным снаружи, просторным и вполне комфортным внутри. Милый такой пансион с достаточным количеством жилых и огромным количеством служебных помещений, которые можно было очень здорово обустроить под кабинеты, комнаты совещаний, лаборатории и прочее.