Две души Арчи Кремера (СИ)

– Лакис выел душу из местных земледелов, чтобы они вынь да положь наделали ему нужных плит. Вчера катались по ним на «Триплоцефале», и я тоже! – гордо добавил Захария. – Хотя консервка та еще, места шиш и немного, не хотел бы я в такой три месяца киснуть. На подручном материале симулировали, так сказать, посадочные условия. Представляете, что такое химический двигатель на этой хреновине и сколько он сжигает топлива? Они еще сопла вниз опустили. Шикарное зрелище! Так плиты выдержали, и старые и новые. У них такая хитрая атомная решетка, что даже при нагревании она не меняется. Так что все окей.

– Почему три месяца? – спросил Кронинген.

– Расчетное время рейса. Взлет, разгон, торможение, остановка, маневрирование, сближение, захват, снова разгон-торможение – и посадка. Дело даже не в расстоянии – «Триплоцефал» даром что колымага, летает он быстро, тем более в вакууме это вообще просто. Тут в маневрах засада. Это в воздухе такие штуки легко делаются, а в вакууме, да еще в астероидном поясе – сложно.

– Как интересно, – сухо произнес Кронинген и встал.

– Они уже под Олимпом, я собираюсь вечером отбыть, чтобы оросить плечо героя прощальными слезами и произнести напутствие, – говорил Захария его спине. – Хотите составить компанию?

Кронинген помолчал. Затем через плечо посмотрел на него и сказал:

– Нет.

У Захарии округлились глаза и рот. Если раньше любопытство просто терзало его, то сейчас раздирало на части. «ПОЧЕМУ?!» – хотел заорать он и вцепиться в этого ищейку, чтобы выведать все до малейшей деталечки, до крошечнейшей подробности. Но – это не Лутич какой-нибудь: тот после должной обработки все-таки рассказал, почему и на какого Рейндерса у него зуб. А этот – отшвырнет и не поморщится. И из Арчи ничего не вытрясешь. День определенно не задался.

Одна из причин его разочарования, скучный и педантичный Максимилиан Улисс Кронинген возвращался в свою квартиру. После бесконечных допросов, экспериментов, после унылых конференций с Землей, похожих невесть на что: сообщение – и пятнадцать минут ожидания ответа, сообщение – и тоскливое ожидание, – после изучения материалов и посещения самых разных мест, после того, как они, наконец, убедились, что почти все, что планировалось сделать на Марсе, они сделали, а рыть дальше нужно все-таки на Земле, у него внезапно оказалось много времени. Раньше-то его не было, но Максимилиан упорно выкраивал несколько часов для Арчи. Пусть за счет сна – не привыкать, да еще Марс ежедневно делал подарок в виде дополнительных сорока минут в сутках, но это были часы, которые заряжали его бодростью в неожиданных количествах. Максимилиан ждал очередной встречи с Арчи с нетерпением, которого не ожидал от себя, более того – никогда не замечал за собой. И поначалу ему казалось, что это нетерпение если не взаимно, то хотя бы одобрительно воспринимается Арчи. А потом стало очевидным другое: Арчи избегал откровений. Сам он никогда ничем не делился, даже когда рассказывал что-то о себе, это было куда больше похоже на доклад начальству, чем на интимную беседу, но и попытки Максимилиана приблизить его к себе начал отвергать. И когда собеседник старается не смотреть в глаза, это тоже оказывается не очень хорошим знаком; и как гром средь ясного неба – Арчи в качестве члена экипажа отправляется за астероидом. Как говорится, ничто не предвещало. Максимилиан был удивлен, если выражаться тактично. Он был зол, если быть честным. Зол настолько, что захотел заорать на Арчи. Сдержался. Ушел в ванную, вернулся относительно спокойным, поинтересовался, считает ли Арчи, что подобное пренебрежение к нему заслуженно.

Арчи удивился.

– Пренебрежение? – спросил он.

Кронинген развел руками.

– В том, что я сообщил тебе, что отправляюсь в рейс на «Триплоцефале»?

– В том, что зная это давно, не один день, осмелюсь предположить, ты удосуживаешься сообщать мне об этом только сейчас.

– Я сообщил, – холодно заметил Арчи.

Кронинген подошел к нему вплотную.

– В чем. Причина? – раздельно произнес он.

– Причина чего? – неизменившимся тоном спросил Арчи.

Кронинген посверлил его взглядом еще немного, затем отступил назад.

– Действительно, – тихо сказал он.

Арчи сам хотел бы знать, что понуждало его бояться встреч с Кронингеном.

Захария улучил момент и на вечеринке перед отлетом вцепился в Арчи:

– У вас почему все? Он что, настолько чокнутый? Или почему?!

Арчи растерянно смотрел на него.

– Я не понимаю, о чем ты, – выдавил он.

– Да будет, – скептически бросил Захария. – Ты просто сбегаешь от него, или вы хотя бы поскандалили напоследок?

Арчи вскинул голову и ледяным голосом сказал:

– Ты не думаешь, что твое любопытство неуместно?

Захария покачал головой и тяжело вздохнул.

– Ты дурак, Кремер. Умный, но такой дурак. Так не расскажешь? – с надеждой спросил он. – Я никому не скажу!

Арчи отступил от него. Захария злобно прищурился.

– Ну и ладно, – оскорбился он и ушел.