Две души Арчи Кремера (СИ)

– Этот урод отправил одну группу в ловушку, зная изначально, что это ловушка, а потом отказался высылать спасателей. Я его не послушал, повел своих. Потерял половину, но и тех спас. Тоже половину. За это он попытался отдать меня под трибунал. Спасибо Смолянину. Это дед нашего Лапочки, – пояснил Лутич, насмешливо глядя на Арчи. – Я с ним незнаком и никогда не познакомлюсь, он, конечно, и распорядился о суперкрутой страховке и об этом всем, – он поднял левую руку и задумчиво посмотрел на нее. – Я тогда обморожен был как черт, еще и облучен. Как только выжил. Я все думал, неужели этот ублюдок так и уйдет в отставку со всеми своими регалиями. Не вышел.

Он оскалился.

– Знаешь, а я до сих пор не могу смириться, что у меня половина – не моя, – сказал он неожиданно. – Мозгоеды тогда говорили, мол, сформировавшаяся личность, бла-бла, неотчуждаемость членов, твердыни в психике, и прочая, прочая. Ладно, я что. Это удобно, конечно, в некоторых случаях они куда круче, чем свои, родные руки. Протезы – отличные, что бы я ни говорил. Но… не мои. Понимаешь? Понимаешь? – рявкнул Лутич.

Арчи нахмурился.

Кажется, он не понимал. Помнил то тело, ощущение своей полной беспомощности, зависимости от окружающих – оно все не отпускало его, подстегивало снова и снова подкупать расположение других своими суперкачествами, а не самим собой. Но воспринимать свое тело или, что куда хуже, его часть как чуждую – это он не понимал. Это было его тело, и неважно, кто его делал и из каких материалов.

Лутич, казалось, обиделся. Посидел немного, подулся на Арчи. Но, в конце концов, сказал:

– А и хорошо, что не понимаешь. Может, и я когда-нибудь забуду.

Арчи поднял бровь. Это, конечно, было вариантом, но лучше было бы все-таки просто принять, что есть.

Лутич возвращался домой самостоятельно: не столько там было того спиртного, чтобы сшибить с ног бравого вояку, – но Арчи решил составить ему компанию – на всякий случай – и был в определенной степени вознагражден, потому что в начале улицы Лутич сказал: «Ой», – и сжался в ужасе. На улице, прямо на крыльце, сидел Ной Де Велде и смотрел на купол. Арчи очень сильно захотел спрятаться за Лутича – на всякий случай, но – это было недостойно. Лутич рысью поскакал к Де Велде, опустился перед ним на корточки и засюсюкал – иначе не назовешь. Арчи неуверенно топтался в паре метров от него. Ной Де Велде похлопал по крыльцу рядом с собой, и Лутич с готовностью уселся туда. И Арчи – рядом с ним, неторопливо, чинно сложил руки и поднял голову. Де Велде взял лапищу Лутича в свои две руки и положил ее себе на колени.

– Метеорологи шторм обещают, – мечтательно сказал он.

– Опять, – буркнул Лутич.

Де Велде потерся подбородком о его плечо, улыбнулся. И Лутич ему. А Арчи отчего-то вспомнил, как Смолянин – который лапочка – что-то пытался истребовать от него, возмущался, негодовал, и как к нему подошел Канторович, сделал большие глаза за его спиной, обнял Захарию и дунул в макушку; Смолянин мгновенно успокоился и заулыбался, кажется, даже забыл, чего хотел от Арчи: очевидно, это было совершенно несущественно – в некоторых обстоятельствах.

Жизнь все-таки продолжалась. На Марс прибывал новый народ, пузыри реконструировались, возводились новые. «Триплоцефал» еще четыре раза свозил Арчи в астероидный пояс, помимо металлических притащил с собой несколько ледяных астероидов – совсем маленьких штучек, обеспечивших, тем не менее, пузыри расчетным давлением. Расследование, с точки зрения марсиан, стагнировало: в нем не происходило ничего видимого. Арчи подозревал, что дело просто готовят к судебному разбирательству, а это было связано с бюрократическими заморочками и очень часто с бесконечным ожиданием; Захария Смолянин твердо знал это – он умудрился сунуть нос в очередные «суперсекретные документы». И совершенно неожиданно пришло время возвращаться на Землю. Захария многословно и громко требовал, чтобы Арчи планировал еще один визит на Марс; Лутич настаивал на том же, пусть кратко, но решительно, и Арчи знал: он обязательно вернется сюда. Непременно.

========== Часть 42 ==========