Две крепости

— Я пошел за вами, — ответил Гимли, — но взглянул на диких людей, и они показались мне слишком большими для меня, поэтому я сидел у камня и смотрел на вашу игру мечами.

— Мне нелегко будет отплатить вам, — заметил Эомер.

— До конца ночи может представиться еще немало возможностей, — засмеялся гном. —  Но я доволен. С тех самых пор, как мы вышли из Мории, и до этого дня я не рубил ничего, кроме дров.

— Два! — сказал Гимли, опуская свой топор. Он вернулся на свое место на стене.

— Два? — переспросил Леголас. — Я действовал лучше, хотя теперь мне придется искать стрелы: все мои истрачены. Уложил по меньшей мере два десятка. Но это лишь несколько листьев в лесу.

Небо стремительно прояснилось, ярко светила луна. Но этот свет не прибавил надежды всадникам Рохана. Казалось, врагов стало больше, и через брешь в долину вливались все новые. Вылазка дала лишь короткую передышку. Штурм ворот возобновился. Подступающие к стене посланцы Исенгарда ревели как море. От края до края по всему горизонту кишели орки и дикие горцы. Их веревки с крюками обвивали парапет быстрее, чем защитники успевали сбрасывать их вниз или обрубать. Вздымались сотни длинных лестниц. Многие удавалось обрушить, новые тут же занимали их место. Орки карабкались по ним, как обезьяны в темных лесах юга. Мертвые и раненые лежали под стеной грудами, как галька на берегу штормящего моря. Но как ни росли эти отвратительные груды, враги всё прибывали числом.

Люди Рохана устали. Все стрелы были истрачены, мечи зазубривались, щиты раскалывались. Трижды Арагорн и Эомер устраивали вылазки, и трижды сверкал Андурил, отгоняя врагов от стены.

И тут сзади, в глубине Пропасти, поднялся шум. Орки, как крысы, пробрались в тени утесов и ждали, пока наверху завяжется горячая схватка и почти все защитники будут заняты обороной стены. Улучив такую минуту, они ворвались в ущелье и оказались среди людей, напав на охрану.

С яростным криком, отразившимся от утесов, Гимли соскочил со стены.

— Казад! Казад!

Наконец-то он нашел себе дело.

— Эгей! — закричал он. — Орки внутри стены! Эгей! Сюда, Леголас! Здесь работы хватит нам обоим! Казад ай-мену!

Гамлинг, стоя на стене Хорнбурга, услышал голос гнома, перекрывший шум схватки.

— Орки в Пропасти! — воскликнул он. — Хельм! Хельм! Вперед, хельминги!

С этими словами он кинулся вниз по лестнице, и множество вестфолдцев — следом.

Их удар был яростным и внезапным, и орки дрогнули перед ними. Вскоре они были зажаты в узком ущелье и все перебиты или сброшены с высокого обрыва.

— Двадцать один! — рявкнул Гимли и, взмахнув топором, уложил последнего орка. — Мой счет увеличился, мастер Леголас.

— Нужно заложить этот крысиный лаз, — предложил Гамлинг. — Говорят, гномы искусны в работе с камнем. Помогите нам, мастер!

— Мы обрабатываем камни не боевым топором и не голыми руками, — ответил Гимли. — Но я помогу, чем смогу.

Они собрали, сколько сумели найти, валунов и обломков скал, и под руководством Гимли вестфолдцы заложили внутренний конец подземного канала, оставив лишь узкую щель. Запруженный ручей забурлил и медленно начал разливаться в пруд от утеса до утеса.

— Наверху будет суше, — сказал Гимли. — Идем, Гамлинг, посмотрим, что делается на стене!

Он поднялся наверх и увидел рядом с Арагорном и Эомером Леголаса. Эльф вытирал свой длинный нож. Вражеская попытка пробиться через подземный канал потерпела крах, и вновь наступила передышка.

— Двадцать один! — похвастался Гимли.

— Неплохо! — кивнул ему Леголас. — Но мой счет теперь — две дюжины. Тут была работа и для ножа.

Эомер и Арагорн устало опирались на мечи. Снова громко зазвучал шум битвы. Но Хорнбург держался прочно, как скалистый остров в бушующем море. Его ворота лежали в руинах, но за баррикаду из балок и камней не прошел ни один враг.

Арагорн посмотрел на бледные звезды и луну, теперь склоняющуюся к западным холмам, окружавшим долину.

— Ночь длинна, как год, — сказал он. — Когда же наступит день?

— Рассвет близко, — ответил Гамлинг, который поднялся на стену и встал рядом с Арагорном. — Но боюсь, он нам не поможет.

— Рассвет всегда вселяет в людей надежду, — возразил Арагорн.

— Но эти создания из Исенгарда, эти полуорки и люди-гоблины, выращенные отвратительным искусством Сарумана, они не боятся солнца, — сказал Гамлинг. — Нипочем оно и диким горцам. Разве не слышите вы их голосов?

— Слышу, — ответил Эомер, — но для моих ушей это все равно что звериный рык или крики стервятников.