Две крепости

— Тогда я желаю вам ради вашего счастья, Гимли, — сказал эльф, — чтобы вы благополучно вернулись с войны и снова увидели все это. Но не проговоритесь об этом своим родственникам. Судя по вашему рассказу, в этих пещерах им уже нечего делать. Здешние люди, видимо, достаточно мудры, чтобы молчать: одна семья гномов с молотками и зубилами способна многое тут разрушить.

— Нет, вы не понимаете, — горячился Гимли. — Ни один гном не прикоснется к такой красоте. Ни один потомок Дюрина не станет разрабатывать эти пещеры ради камня или руды, даже если тут обнаружатся в изобилии золото и алмазы. Разве срубите вы цветущую по весне веточку дерева, чтобы разжечь костер? Мы заботились бы об этих клумбах цветущего камня, но не беспокоили бы их. Искусно, осторожно, крошку за крошкой, маленький обломок скалы, в крайнем случае, в самые тяжелые дни, — так мы работали бы и по прошествии многих лет открывали бы новые пути, новые залы, еще таящиеся в глубинах, куда не заглядывает даже луч света через расщелину в своде. И светильники, Леголас! Мы сделали бы светильники, развесили бы фонари, как некогда в Казад-Думе, и по желанию отгоняли бы ночь, которая лежит там с тех пор, как родились эти холмы. А пожелав отдохнуть, мы гасили бы эти огни.

— Я растроган, Гимли, — проговорил Леголас. — Никогда раньше не слышал, чтобы вы так говорили. Вы почти заставили меня пожалеть, что я не видел этих пещер. Давайте заключим договор: если мы оба благополучно пройдем через ожидающие нас разные опасности, то отправимся вместе в новое путешествие. Вы посетите со мной Фангорн, а я с вами пойду смотреть Пропасть Хельма.

— Это не совсем тот вариант возвращения, о котором я мечтаю, — ответил Гимли, — но я стерплю Фангорн, если получу ваше обещание вернуться в пещеры и разделить со мной восхищение ими.

— Обещаю, — сказал Леголас. — Но увы! На время мы должны оставить мысли о пещерах и о Фангорне. Смотрите! Мы подошли к краю леса. Далеко ли Исенгард, Гэндалф?

— Около пятнадцати лиг полета ворона Сарумана, — ответил Гэндалф. — Пять от устья лощины до брода, а затем еще десять до ворот Исенгарда. Но мы не должны проделывать весь путь этой ночью.

— А когда придем туда, что мы увидим? — поинтересовался Гимли. — Вы, наверное, знаете, а мне даже предположить нечего.

— В точности я и сам не знаю, — ответил волшебник. — Я был там вечером минувшего дня, но с тех пор могло случиться многое. Однако уверен: вы не скажете, что наше путешествие было напрасным.

Наконец отряд миновал деревья и оказался на дне лощины, где от дороги, ведущей из Эдораса к броду через Исен, ответвлялась дорога к Пропасти Хельма. Выехав на опушку леса, Леголас остановился и с сожалением оглянулся. Потом издал неожиданный возглас.

— Там глаза! Глаза, глядящие из тени под деревьями. Я никогда не видел таких глаз!

Остальные, удивленные его возгласом, остановились и оглянулись. Леголас собирался уже двинуться назад.

— Нет, нет! — воскликнул Гимли. — Делайте что хотите в вашем безумии, но раньше уж дайте мне спешиться. Не желаю я видеть никаких глаз!

— Стойте, Леголас Гринлиф! — приказал Гэндалф. — Не возвращайтесь в лес, еще не время.

Не успел он закончить, как из-за деревьев выступили три странные фигуры. Они были не ниже троллей — двенадцати и больше футов ростом. Их сильные тела, крепкие, как у молодых деревьев, были одеты во что-то серое и коричневое. Руки и ноги — длинные, со множеством пальцев, волосы неподвижны, бороды — серо-зеленые, как мох. Они пристально смотрели на север. И вдруг, подняв свои длинные руки к лицам, послали звенящие возгласы, чистые, как звук рога, но более музыкальные. На их зов ответили. Обернувшись, всадники увидели, как по траве движутся другие создания того же рода. Они быстро шли с севера клином, напоминающим журавлиный. Но их огромные шаги позволяли им двигаться быстрее птиц. Всадники вскрикнули от изумления и некоторые схватились за рукояти мечей.

— В оружии нет необходимости, — сказал Гэндалф. — Это всего лишь пастухи. Они не враги. Мы их, в сущности, даже не интересуем.

Казалось, так оно и есть: пока он говорил, высокие существа вошли в лес, даже не взглянув в сторону всадников, и исчезли в нем.

— Пастухи! — удивился Теоден. — Где же их стада? Кто они, Гэндалф? Ведь ясно, что по крайней мере вам кое-что о них известно.

— Они пастухи деревьев, — пояснил Гэндалф. — Давно ли вы слышали о них сказки у костра? Многие дети в нашей стране легко ответили бы на ваш вопрос. Вы видели энтов, о король, энтов из леса Фангорн, который на вашем языке называется Энтвуд. Вы думали, что это название дано лишь по прихоти фантазии? Нет, Теоден, это вы для них лишь случайный персонаж: все годы от Эорла Юного до Теодена Старого для них лишь ничтожный отрезок жизни, а все деяния вашего дома касаются и интересуют их весьма мало.

Король помолчал.