Две крепости

— Если бы ее услышал Саруман, он был бы уже за сотни миль, на своих двоих убежал бы со страху, — засмеялся Пиппин и пропел:

На Исенгард! Хоть Исенгард стеной из камня окружен,
Но нет тепла и жизни в нем, пускай силен и крепок он!
Идем, идем, идем...

— Там было еще много другого, — пояснил он. — Большая часть песни была без слов и походила на звуки боевых рогов и барабанов. Она действовала очень возбуждающе. Но я думал, что это всего лишь маршевая музыка, песня, пока не пришел сюда. Теперь я знаю больше.

— Мы спустились с последнего хребта сюда, в Нан-Гурунир, когда наступила ночь, — продолжал Мерри. — Тогда я впервые почувствовал, что сам лес идет за нами. Я подумал, что сплю и вижу энтский сон, но Пиппин тоже видел это. Мы оба испугались, но позже ничего не смогли узнать о том, что происходило.

«Это хуорны — так мы, энты, называем их на „кратком“ языке», — вот и все, что сказал нам Древобородый, но я думаю, то были энты, почти превратившиеся в деревья, по крайней мере внешне. Они стоят тут и там в лесу, молча, неподвижно, и неусыпно наблюдают за деревьями. Я думаю, что в глубоких лесных лощинах их сотни и сотни.

В них великая сила, и они, по-видимому, способны окутывать себя тенью: трудно заметить, как они движутся. Но они становятся очень быстрыми, когда разгневаны. Вы стоите, размышляя о погоде, или прислушиваетесь к шуму ветерка и вдруг обнаруживаете, что находитесь посреди непроходимого леса, а вокруг вас огромные деревья. У них есть голоса, и они могут разговаривать с энтами — Древобородый сказал, что поэтому их и зовут хуорнами, — но они стали дикими и чудными. И опасными. Встреча с ними до смерти напугала бы меня, не будь рядом настоящих энтов, которые умеют с ними управляться.

Ну вот, в начале ночи мы по длинному ущелью спустились к Долине Колдуна, к ее верхней части, — энты со всеми этими шелестящими хуорнами позади. Мы их, конечно же, не видели, но воздух просто разрывался от треска. Было очень темно, ночь облачная. Оставив холмы, они двигались с большой скоростью. Луна не показывалась. Вскоре после полуночи вся северная часть Исенгарда была окружена высоким лесом. Врагов не было видно. Только в высоком окне башни горел огонь.

Древобородый и еще несколько энтов подобрались к самым воротам. Мы сидели на плечах Древобородого, и я чувствовал, как в нем растет напряжение. Но, даже восстав, энты сохраняют крайнюю осторожность и терпеливость. Они стояли неподвижно, будто высеченные из камня, дышали и слушали.

Потом раздался жуткий гул. Заревели трубы, и стены Исенгарда отразили эхо. Мы решили, что нас обнаружили и что сейчас начнется битва. Ничего подобного. Выходили войска Сарумана. Я не знаю подробностей о войне и о всадниках Рохана, но, очевидно, Саруман решил покончить с королем и его людьми одним ударом. Он опустошил Исенгард. Я видел, как шли враги: бесконечные линии марширующих орков, отряды всадников на больших волках. Батальоны людей. Многие несли факелы, и в их свете я мог разглядеть лица. Большинство — обычные люди, высокие, темноволосые, угрюмые, но в них не было ничего особенно злого. Но попадались и ужасные: ростом с человека, на лицо — точные гоблины, желтокожие, злобные и раскосые. Они напомнили мне того южанина в Бри, но он, в отличие от этих, все же не так сильно походил на орка.

— Я тоже подумал о нем, — заметил Арагорн. — Мы имели дело с этими полуорками в Пропасти Хельма. Теперь ясно, что тот южанин был шпионом Сарумана, но действовал он вместе с Черными Всадниками или сам по себе — я не знаю. Относительно этого коварного народа трудно понять, когда они в союзе, а когда обманывают друг друга.

— Ну, вместе их было не менее десяти тысяч, — продолжал Мерри. — Им потребовался целый час, чтобы пройти через ворота. Часть из них отправилась по мостовой к бродам, а часть повернула на восток. Там, примерно в миле отсюда, где река течет в глубоком и узком ущелье, был построен мост. Если встанете, то сможете отсюда разглядеть его. Все они пели хриплыми голосами и смеялись, создавая отвратительный шум. Я решил, что Рохану придется туго. Но Древобородый не двинулся. Он сказал: «Сегодня мое дело — Исенгард, камень и скалы».

Хотя в темноте и не мог видеть, что происходит, я понял, что хуорны двинулись на юг, как только ворота были вновь закрыты. Думаю, они занялись орками. К утру энты далеко растянулись по равнине. Во всяком случае, там, вдали, виднелась тень большого леса.