Две полоски для мажора

— Тогда тебе напомнить, скольким пришлось залепить рты, чтобы твоё имя нигде не всплыло? — колющим тоном он цедит каждое слово, все сильнее придавливая меня к стулу. Хочется вынырнуть из-под внимания отца, но я ощущаю себя полностью обездвиженым. — Рассказать, сколько нолей я потратил за молчание? Напомнить, где ты провел весь прошлый год и почему? И что грозит моей репутации, если все выплывет наружу?

Утыкаюсь глазами в стол, чувствуя, как тяжелеет в груди. Молчу. Потому что я все охренительно прекрасно помню. Даже слишком. Знаю, за что и как обязан отцу.

Но ведь ещё знаю, что не готов ни к какой свадьбе. В моей голове ещё толком не уложилась мысль о беременности Лики. Ну какой я на хрен муж и отец? И никогда бы не подумал, что один мой косяк может зацепить другой. Все? Моя клетка захлопнулась окончательно?

— И в конце концов, это будет правильно, — встревает в моё молчание отец. — Ребёнок твой, а значит и ответственность тоже. И меня не устраивает мысль, что мой внук или внучка будут расти в непонятно каких условиях. Никто не сможет дать лучших связей и возможностей, чем есть у нас. Пора взрослеть, Марк. Да и девочка на вид приятная.

Я вдыхаю полной грудью воздух и тут же выдыхаю его, стараясь избавиться от едкого чувства тупой безысходности:

— Пап, у нас все не так просто с Ликой, как кажется. Все сложно. Мы не пара, — качаю головой, запуская пальцы в волосы. Взъерошиваю их. Хочу стряхнуть с себя весь этот бред.

— А вам не надо быть парой. Вам надо стать семьей. Ребёнок должен воспитываться двумя родителям.

Резко поднимаю глаза на отца, все еще стоящего напротив, и без стеснения кривлюсь от таких тошнотворно правильных речей. Уж кто бы заикался о семье. С двенадцати лет и до моего окончания школы мой папа - это подарки и дорогие путевки на отдых. Зато теперь как здорово он раздает команды и советы о родительстве. Противно аж до горького привкуса во рту.

— И мне об этом говорит тот, кто бросил нас с мамой? — усмехаюсь я.

— Марк, — отец устало закатывает глаза куда-то к потолку, — сколько раз тебе повторять! Я не бросал. Решение развестись было обоюдным. Так было лучше для всех. И для тебя в том числе...

Но неожиданный грохот входной двери прерывает на полуслове очередную оправдательную речь моего отца про его развод с мамой.

— Виктор Петрович! — В гостиную вихрем влетает Толик.

Щеки на круглолицей морде горят красным. Походу, он бежал на двадцать пятый этаж, минуя лифт. И сейчас явной нервозностью смотрит на моего отца. И мне не нравится взгляд Толика. Напряженно выпрямляюсь на стуле. Какого черта этот амбал не прогуливается вместе с Колей? Им, вообще-то, доверили Лику.

Толик переводит дыхание и выкладывает на духу:

— Виктор Петрович, вы извините, что врываюсь, но там это... Ваша рыжая девочка шлепнулась в обморок.

Глава 19

Лысый, но очень приятный врач средних лет внимательно скользит взглядом по листам с моими свежими анализами крови.

У меня ее всего около часа назад взяли примерно литра пол. Море истерзанных нервов, волны токсикоза и щепотка паники от встречи с отцом Марка и его приспешниками и вуаля. Я уже плохо помню прогулку в парке под конвоем. Отключилась где-то в ста метрах от дома, а пришла в себя снова в больнице. Правда, в этот раз не в городской и обшарпанной.

Современная палата, больше напоминающая номер отеля и уютная обстановка - вот что значит, когда за твою душу договаривается сам заместитель губернатора. Ну или его сын. Этот момент я как-то упустила из виду.

Все другие мысли и проблемы прошлых дней отошли на задний план. Сейчас, смотря на врача с кипой бумаг в руках, я думаю лишь об одном. Всё ли в порядке с моим ребёнком? И чем дольше молчит врач, вникая в столбики цифр на листе, тем сильнее я вязну в чувстве вины.

Как у меня вообще хватило совести поставить какие-то разборки с мамой, с Марком выше, чем собственное самочувствие. И пускай сейчас вокруг меня уют и покой, которого ещё не получала с момента появления двух полосок, но это все равно больничная палата.

Сидя на кушетке и нервно подергивая ногой, жду, когда врач подаст голос. И если этого не случится через секунду, то последует уже второй обморок за это утро.

— Так-с, у нас здесь явная железодефицитная анемия, — доктор наконец таки отрывается от бумаг, обращая внимание уже на меня.

— И насколько это нехорошо для нас? — неосознанно моя ладонь ложится на живот.

— Все исправляется правильным питанием и грамотно подобранными препаратами. Вы только не паникуйте раньше времени, — мужчина успокаивающе заглядывает в мои глаза,

— а то сейчас совсем сольетесь с цветом стены. Первый скрининг еще не проходили?

Отрицательно качаю головой. Планы были заняться этим у себя дома, но только я не вошла в планы этого дома.

— Тогда ложимся и оголяем животик, — широкая доброжелательная улыбка врача не оставляет мне выбора.

Устроившись горизонтально на кушетке, я с трепетом приподнимаю футболку и провожу пальцами по едва заметно округлившемуся животу. Это глупо, но кажется, что еще вчера он был меньше.