Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Но к лету 1968-го, еще до запуска «Аполлона-7», стало ясно, что есть нечто поважнее: следовало спешить не для того, чтобы уложиться в заданный президентом Кеннеди срок, а чтобы успеть к Луне раньше русских, и не только с первой посадкой на Луну, но и с первым пилотируемым полетом вокруг нее.

Обе страны вышли последний круг лунной гонки. Ставки возросли до невиданных высот. И совершенно неясно, кому достанется победа. Лишь избранные лица в верхушке NASA, которые имели доступ к разведданным ЦРУ, действительно знали, как близко СССР к финишной ленточке.

Джордж Лоу, руководитель программы «Аполлон» в хьюстонском центре NASA, очевидно, читал донесения. Вполне вероятно, он знал, что Советы готовят серию беспилотных полетов космических кораблей типа «Зонд» вокруг Луны, а это предвещает выполнение ими пилотируемого полета вокруг Луны в конце 1968 года, то есть за полгода до того, как экипажу «Аполлона» предстояло лететь на окололунную орбиту.

Страшно было подумать о политических последствиях, которые ждали бы нас, если русские облетят Луну первыми. Мы почти не знали о проблемах, терзавших тогда советскую космическую программу. Понимали лишь то, что надо поспешить. И Лоу так и поступил. Наши планы ждало коренное изменение, которое касалось меня напрямую.

Полковник Алексей Леонов

ЗВЕЗДНЫЙ ГОРОДОК, МОСКВА

Вскоре после того, как Юрий Гагарин вернулся из первого в мире космического полета, в его честь состоялся торжественный прием, и на нем присутствовал глава Русской православной церкви патриарх Алексий I.

– Когда ты был в космосе, – спросил он Юрия, – ты видел Бога?

Юрий ответил, что не видел.

– Пожалуйста, сын мой, – отреагировал на это Алексий, – никому не говори об этом.

Чуть позже Никита Сергеевич Хрущёв спросил у Юрия то же самое. Из уважения к патриарху он сказал, что видел Бога.

– Дорогой Юрий, – заволновался Хрущёв. – Пожалуйста, никому ни слова об этом!

Юрий рассказывал мне эту историю, весело улыбаясь, и его голубые глаза ярко светились на его широком лице. Это лишь одно из многих моих самых счастливых воспоминаний о человеке, который был моим ближайшим другом. Много отпусков мы проводили с ним вместе. Один из них пришелся на разгар моей насыщенной подготовки к полету на «Восходе-2». Юрий знал, как много и тяжело я работаю, и предложил мне немного отдохнуть вчетвером с женами, чтобы я слегка расслабился. Он всегда был таким заботливым.

Дело было в августе 1964 года. Мы на десять дней отправились в путешествие по Москва-реке на катере «Дружба», который Юрию подарило правительство Дании после его исторического полета. Мы все согласились с тем, что возьмем только чай, соль и сахар. Остальное съестное мы рассчитывали отыскивать по пути. Поэтому мы много рыбачили, охотились на уток и собирали грибы.

Реки Москва и Волга соединяются сетью каналов, и однажды во время нашего путешествия, ожидая, когда пройдем через шлюз, мы подошли сзади к судну побольше, капитан которого тут же узнал Юрия. Перебросив трап, он пригласил Гагарина к себе на борт, чтобы познакомиться с пассажирами. И я остался один на один с задачей провести катер через шлюз, а делать этого мне еще ни разу не приходилось. Вскоре это обернулось неприятностями.

Пока Юрий находился на палубе другого судна в центре внимания взволнованных пассажиров (ведь в то время для множества людей он был богоподобной фигурой), я стоял у руля «Дружбы». А Светлана и Валентина, жена Юрия, изо всех сил пытались удержать катер у стенки шлюза швартовыми тросами. А так как опыта у них тоже не было, катер стал сильно биться о стену шлюза, из-за чего повредился борт.

Раньше в тот же день мы у деревенских на берегу купили немного меда. Хранить его нам было негде, поэтому мы налили его в сковороду, которая мы оставили на палубе. Когда катер ударился о стенку шлюза, сковорода опрокинулась, и липкий мед разлился по палубе. Светлана и Валя на нем поскользнулись, и я, бросив руль, кинулся им помогать.

Теперь, когда никто не держал руль, катер стал качаться и биться еще сильнее. Я потерял равновесие и свалился за борт. Юрий и пассажиры соседнего судна, не понимая, что за суматоха творится, сгрудились у релинга и увидели, как я барахтаюсь в воде. Они принялись махать мне руками, заливаясь хохотом. Капитан одной из лодок позади нас начал кричать, чтобы мы пошевеливались, а то создали тут в шлюзе затор. Юрий и пассажиры впереди нас засмеялись еще громче.

Когда Юрий наконец спустился по трапу обратно на «Дружбу», я принялся извиняться за то, что повредил его судно. Но он был настолько счастлив после горячего приема, и наши затруднения его так насмешили, что он просто хлопнул меня по спине и продолжил смеяться.