Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Вскоре после «Аполлона-7» Советы запустили на околоземную орбиту сразу два корабля. Хотя первый из них, «Союз-2», летел в беспилотном режиме, второй совершал первый пилотируемый полет после гибели Комарова. Журнал Time опубликовал большой материал «Гонка к Луне», ставший темой обложки. Мы знали, что Советы разрабатывают ракету больше нашего «Сатурна-5», мощности которой должно было хватить, чтобы доставить корабль на окололунную орбиту. Потом, в ноябре 1968 года, они запустили беспилотный «Зонд», точнее «Зонд-6», лунный вариант «Союза», который облетел вокруг Луны. Аппарат прислал невероятные фото полумесяца Земли над лунным горизонтом.

Гонка приближалась к финишу. Даже если «Аполлон-8» опередит русских в первом пилотируемом полете вокруг Луны, имелись веские опасения, что они высадятся на лунную поверхность раньше нас. Напряжение выросло настолько, что на всех видных местах в Центре пилотируемых полетов в Хьюстоне стали вывешивать большие листы с написанным от руки количеством дней, оставшихся до следующих стартовых окон к Луне; мы боялись, что именно в эти периоды СССР попытается прилуниться. Полет на Луну возможен только раз в 28 дней, в определенную ее фазу, когда на поверхности образуется нужная освещенность. Угол падения солнечных лучей на плоскую поверхность там должен быть близким к 12 градусам; если он будет меньше, тени окажутся слишком длинными, а если больше – яркий свет Солнца «затопит» детали на лике Луны.

Тем не менее мы не могли ускориться еще сильнее. Мы работали на пределе возможностей.

Перетасовка планов и дополнение экспедиции «Аполлон-9» более сложными и трудоемкими задачами привели к тому, что пришлось усиливать и усложнять программу подготовки нашего экипажа, чтобы включить в нее больше имитаций различных ситуаций, с которыми можем столкнуться в реальном полете. В одной фазе мне предстояло управлять CSM в одиночку, пока Джим и Расти будут совершать первый автономный полет на лунном модуле. Это значило, что нам следовало не только уметь хорошо выполнять все предстоящие задачи, но и отработать все возможные аварии, которые могут случится, когда два корабля будут лететь отдельно друг от друга. Мне, пилоту командного модуля, нужно было научиться выполнять два больших этапа самостоятельно – сближение со стыковкой и вход в атмосферу с посадкой. В самых тяжелых сценариях – с серьезной неисправностью лунного модуля – мне, чтобы спасти Джима и Расти, дав им возможность вернуться на борт CSM, пришлось бы искать их на орбите и стыковаться с лунным модулем самому. Если бы лунный модуль полностью утратил управление, вероятно, мне бы пришлось сажать командный модуль на Землю в одиночку.

Такой вероятный «театр одного актера» требовал, чтобы я овладел навыками всех троих членов экипажа: я должен уметь быть командиром как Джим, бортинженером как Расти и штурманом как я сам. Одна лишь логистика попеременной работы на трех рабочих местах, не говоря уже о запоминании всех сложнейших процедур, которые следовало выполнять, оказалась, мягко говоря, непростой. Имитационные тренировки аварийного режима и на мысе Кеннеди, и в Хьюстоне требовали, чтобы я пересаживался с сиденья на сиденье поочередно – из левого командирского в центральное штурманское и затем в правое для бортинженера.

На каждый случай у меня была своя последовательность действий. Я начинал готовиться к сближению или ко входу в атмосферу, сидя справа, где настраивал системы связи, электропитания и жизнеобеспечения. Потом перескакивал в центральное сиденье, где запускал на компьютере программу стыковки аппаратов или возвращения на Землю. И уже после этого пересаживался налево, на место командира, чтобы управлять сближением или сходом с орбиты, включив маршевый двигатель.

Заняв командирское место, я проверял, что могу контролировать все системы. Мне приходилось еще имитировать управление командным модулем вручную с помощью джойстика, очень точно ориентируя корабль в пространстве и включая маршевый двигатель в конкретное время, чтобы замедлить ход корабля по орбите и свести его на траекторию спуска в атмосферу Земли. На следующем этапе мне с помощью переключателей следовало отделить от сервисного модуля командный и сориентировать его так, чтобы теплозащитный экран повернулся в нужную сторону и корабль не сгорел, входя в атмосферу. Должно быть, я раз шесть прогнал этот аварийный сценарий. Это изнуряло. Даже на то, чтобы просто пересесть, уходило немало сил. В космосе, конечно, невесомость придаст мне подвижности.