Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Может быть, это чистое совпадение, а может, их судьбы сложились именно так из-за разочарования, что не они командовали лунными экспедициями. Но не исключено, что подобное стало возможным по другой причине: пилоты лунных модулей не отягощались такой же нагрузкой и ответственностью, что их командиры, поэтому могли больше размышлять, по-иному воспринимая все необычайные события и приключения, через которые мы вместе прошли. Может быть, они проживали свой собственный «полет».

Какова бы ни была причина, факт в том, что те из нас, кто сидел слева, пошли, вернувшись с Луны, по более прямому карьерному пути. Нил Армстронг ушел в бизнес и высокую науку после «Аполлона-11». Пит Конрад благодаря опыту командования «Аполлоном-12» выполнил полет на «Скайлэб» в составе первой экспедиции, а затем стал одним из высших руководителей корпорации McDonnell Douglas. Эл Шепард после «Аполлона-14» вернулся к деятельности банкира. Джон Янг продолжил работать в NASA, завершив экспедицию «Аполлон-16», а Джин Сернан после «Аполлона-17» ушел в бизнес.

Никогда 12 человек, побывавших на Луне, не собирались вместе. Нам не выпало шанса посидеть, поговорить и обсудить, почему же все, что мы испытали там, на Луне, так по-разному на нас повлияло. Некоторым странно, что дюжина «лунопроходцев» – это не единая команда, которая собирается вместе; трое из участников этой группы уже умерли. Хотя личные дружеские связи крепки, как и прежде, как общая группа мы всегда представляли собой нечто вроде сообщества лидеров и отличников, а не боевое братство, спаянное радостями и бедами. Когда закрылось окошко в киоске под названием «Аполлон» и на витрины американской лунной программы опустились шторы, каждый из нас пошел своей дорогой.

К слову, мы больше и не живем рядом друг с другом. Мы рассеялись по различным штатам – от Калифорнии до Огайо и Флориды; кое-кто даже уехал жить в Европу. Поразительно, насколько это отличается от жизни русских космонавтов в отставке. Некоторые из них по-прежнему живут неподалеку друг от друга: я видел, как Валентина Терешкова играла с внуком в саду своего домика по соседству с прекрасным новым домом Алексея на окраине Звездного Городка.

Что касается меня, то, проведя шесть лет на руководящих постах в NASA (два последних – в должности директора Летно-исследовательского центра имени Драйдена на базе Эдвардс), к концу 1977 года я начал понимать, что мое будущее связано не с аэрокосмическим агентством. К тому времени я уже завершил курирование более десятка увлекательных авиационно-исследовательских проектов в Центре Драйдена, одно из самых интересных занятий в работе на NASA. Среди этих проектов попадались и посадочные испытания системы «Спейс шаттл», во время которых космический самолет отпускали в полет со «спины» фюзеляжа специально перестроенного «Боинга-747», и он заходил на приземление вдоль длиннейшей полосы на поверхности высохшего соляного озера, превращенного в аэродром. Так демонстрировалось, что шаттл действительно может сесть на землю, как самолет. Окончание этих испытаний планировалось на ноябрь того года. Поиски денег на исследования в области аэронавтики шли непросто, а частые командировки в штаб-квартиру NASA в Вашингтоне наскучили мне и начали утомлять. До этого я находил удовольствие в работе менеджера, мне было здорово и интересно. Но пришло время что-то менять.

Однако те навыки, которые я выработал за время работы астронавтом, отвечали лишь тем задачам, которые ставили передо мной тогда. Я не мог, как профессиональный спортсмен, завершивший карьеру, пойти в «тренеры» для астронавтов или занять должность советника по программе исследования и освоения Луны. Оценивая перспективы, я некоторое время общался с коллегой по MIT Элом Прейссом, который руководил сопоставимым по масштабности Летно-исследовательским центром на авиабазе ВВС Райт-Паттерсон. Мы с Элом решили, что пришло для нас время оставить службу на правительство и начать собственный консультативный бизнес в частном секторе.

Мы разработали несколько интересных проектов, в том числе одну из одноблочных звукозаписывающих систем раннего поколения для группы из четверых партнеров из голливудской компании Cherokee Studios, причем одним из них был сам Ринго Старр[78]. Потом мы спроектировали и попытались создать систему для хранения данных на оптических носителях при помощи голографии и начали консультации в области технических систем и управления для нескольких английских компаний.