Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Но самой значительной оказалась наша разработка и связанные с ней исследования уникального оптико-электронного датчика, известного как детектор структурной информации, который способен воспринимать и измерять незначительные и быстропротекающие вибрации. В итоге меня попросили продолжить над ним работу и рассмотреть возможность его применения для отслеживания структурной целостности летательных аппаратов и предсказания вероятности скорого разрушения конструкции. Аналогично прибор мог бы применяться для контроля состояния мостов, зданий и океанских свайных платформ. К этому времени, однако, я стал единственным руководителем проекта детектора структурной информации и пользовался помощью некоторых бывших коллег и технических экспертов. Эл решил, что он желает работать консультантом постоянно. Так что мы решили кинуть монетку, чтобы игрой в орлянку решить, кому же из нас достанется объединенная компания.

Одновременно с этим ко мне обратился заместитель секретаря Военно-воздушных сил США, чтобы я помог реализовать совершенно секретную программу подготовки офицеров ВВС в качестве астронавтов, которые станут пилотировать так называемые «Синие шаттлы» – орбитальные космические корабли многоразовой системы «Спейс шаттл», перестроенные военными под их нужды. Посодействовав в найме шести бывших инженеров из NASA в проект «Инженер-астронавт», я помог отобрать и натренировать первые две группы. Их подготовка проходила в Лос-Анджелесе, и несколько из них впоследствии участвовали в обычных, не «синих» полетах шаттлов. Но опять ВВС пошли на попятную, и программа «Инженеров-астронавтов» оказалась закрыта, как и программа «Синие шаттлы», что живо напомнило историю проектов «Дайна-Сор», «X-15» и «Пилотируемая орбитальная лаборатория» (MOL).

Но когда для меня закрылось одно окно возможностей, открылось другое. В начале 1984 года NASA объявило о своем желании передать частным подрядчикам разработку верхней ступени, или разгонного блока, для «Шаттла». Такое изделие NASA собиралось приобретать у производителя на коммерческой основе, чтобы переводить спутники с низкой околоземной орбиты, достижимой для «Шаттла», на более высокие орбиты, которые требовались для работы некоторых спутников. Нам представлялась идеальная деловая возможность, позволявшая объединить наше знание конструкции «Шаттла» с опытом мобилизации капитала для исследований и разработки на частном рынке. Через два года в рамках контракта с NASA при нашем финансировании компания British Aerospace закончила полномасштабный прототип для наземных испытаний нашего разгонного блока Satellite Transfer Vehiche, или STV.

Однако, когда шаттл «Челленджер» потерпел катастрофу в 1986 году, вышел президентский указ, запрещавший запускать при помощи этой многоразовой системы коммерческие полезные нагрузки, и для STV потребовался другой космический носитель. Все коммерческие спутники теперь следовало запускать на традиционных «одноразовых ракетах», поэтому в следующем году я дважды съездил в Китай, проводя переговоры о заключении договора, по которому мы приобретали у китайской стороны шесть ракет-носителей «Великий путь», чтобы запустить в космос STV с коммерческой нагрузкой. Но инвесторы не заинтересовались возможностью использования китайских изделий, поэтому наш проект STV прекратился.

Примерно тогда же у основного банка и главного кредитора нашей компании на протяжении восьми предыдущих лет начались проблемы. Почти сразу же он потребовал досрочной выплаты всех выданных кредитов, и мы оказались в глубокой финансовой яме не по своей вине: наш главный проект потерпел крах, а наш главный источник денег пропал. В результате компанию пришлось реорганизовать в консультативную фирму, занимающуюся аэрокосмическими проектами. Что касается проектов, мы работали с несколькими организациями в Англии, выйти на которые нам помог мой добрый друг Питер Блумфилд (я до сих пор с ним работаю над новыми сложными и многообещающими темами). Тогда ко мне вновь обратились ВВС.

На этот раз они хотели, чтобы я помог спроектировать систему, призванную продемонстрировать научное, то есть мирное, использование так называемых кинетических боеголовок, разработанных как часть программы «Звездные войны». Маленький, оснащенный собственным двигателем космический аппарат предназначался для уничтожения в космосе объектов с возможным ядерным зарядом на борту с помощью кинетической энергии собственного движения. Доказать, что такое средство можно использовать в научных целях, было важно, чтобы улучшить репутацию всей этой крайне противоречивой программы.