Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Когда новость о нашем расположении передали другим пилотам в той же зоне, над нами стало кружить больше вертолетов и самолетов. Их стало даже так много, что мы перепугались: вдруг случится катастрофа, если они столкнутся на наших глазах. Но все обошлось. Из одного самолета нам сбросили бутылку коньяка; она разбилась, упав в снег. Из другого кинули тупой топор. Гораздо больше пользы было от двух пар волчьих унтов, ватных штанов и телогреек. Одежды застряла на ветвях, но нам удалось стряхнуть унты и их натянуть.

Темнота быстро подступала, и мы поняли, что в эту ночь нас еще не сумеют забрать. Нам так или иначе придется полагаться на себя. С темнотой усиливался и холод. Пот, который наполнил мой скафандр во время отчаянных попыток попасть в кабину после выхода в открытый космос, хлюпал в сапогах и штанинах, поднимаясь до колен. От этого я стал замерзать. Я понимал, что мы рискуем получить обморожение, если не избавимся от влаги в скафандрах.

Нам пришлось раздеться догола, снять нижнее белье и как следует его отжать. После этого мы вылили жидкость, набравшуюся в скафандры, чтобы отделить их жесткую оболочку от более мягкой подкладки из девяти слоев алюминиевой фольги и синтетического материала под названием дедерон. Затем мы снова натянули белье, на него – мягкую часть скафандров, и сверху – унты и перчатки. Теперь нам стало легче двигаться.

Мы долго пытались стащить с деревьев огромный парашют, чтобы дополнительно им утеплиться. Работа была тяжелой, и скоро нам пришлось присесть в снегу, чтобы отдохнуть. Но, как только стемнело, температура еще больше упала, а снег пошел с новой силой. Ничего не оставалось, кроме как вернуться в кабину и попытаться согреться там, как получится. Нам нечем было прикрыть огромный проем, оставшийся после отделившегося люка, и мы буквально чувствовали, что тепло из наших тел стремительно утекает по мере того, как температура опускается до −30 градусов.

* * *

Утром мы проснулись от звука самолета, кружившего низко над головой. Выбравшись из корабля, мы увидели Ил-14, пролетающий над нами на малой высоте, и услышали, как пилот резко прибавляет обороты, заставляя двигатели взревывать. Потом мы поняли, что так он пытался отпугнуть волков, которых, видимо, заметил приближающимися к месту нашей посадки. Но даже на фоне шума моторов мы расслышали далекие голоса. Я достал ракетницу и выпустил ракету, чтобы помочь спасателям выйти на нас.

Вдали показалась люди на лыжах. Это оказалась передовая спасательная группа, которую вели проводники из местных: в нее входили два врача, наш друг-космонавт и кинооператор, который начал снимать, как только нас увидел.

Мы провели в лесу еще сутки, ожидая, как еще одна группа спасателей не закончит рубить поблизости деревья, чтобы освободить площадку, достаточно широкую для посадки вертолета. Но вторая ночь стала для нас куда приятнее предыдущей: передовая группа нарубила бревен и сложила из них избушку-времянку и огромный костер. Они нагрели воды, чтобы мы могли помыться в специально доставленном на вертолете из Перми большом баке. Еще они приготовили ужин: мы наелись сыра, колбасы и хлеба. Для нас это был прямо-таки пир после трех голодных суток.

К следующему утру мы приготовились пройти на лыжах девять километров к поляне, где нас ждал вертолет до Перми. Оттуда мы полетели на Байконур. И, сходя с самолета, увидели толпу, встречающую нас на полосе аэродрома. Впереди стояли Королёв и Гагарин. Их лица были очень серьезными: они не улыбались и не выглядели довольными оттого, что мы вернулись живыми. Мы удивились. На нас что, злятся?

Оказалось, их всего лишь потряс наш вид. На Байконуре было больше 18 градусов тепла, а мы вышли из самолета закутанными в телогрейки, меховые шапки и высокие унты: те, кто нас спасал, забыли привезти нам другую одежду. Поэтому мы очень причудливо смотрелись рядом с юными пионерами в белых рубашечках с красными галстуками.

Когда мы подошли к встречающим, они широко заулыбались. Нам помчались навстречу, обступили, стали обнимать и хлопать по спинам. Мы тискали друг друга в объятиях, смеялись и шутили. После этого на «газике» с открытым верхом нас довезли до города Ленинска на железнодорожном разъезде Тюра-Там. Автомобильный кортеж тянулся за нами на несколько километров. На дорогу перед нами летели цветы. Мы видели выстроившихся вдоль нее салютовавших нам пионеров.

Нашего прибытия с нетерпением ждала государственная комиссия, у которой накопилось много вопросов о нашем 26-часовом полете. Мы должны были отчитаться о том, как прошла наша экспедиция. Я высказался кратко и по существу:

– При помощи специального скафандра человек может выживать и работать в открытом космосе. Спасибо за внимание.

* * *