Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Недолгие попытки Кеннеди отправить США и СССР в совместное путешествие на Луну так или иначе заставляли многих сотрудников и служащих NASA негодовать: они были убеждены, что Советы вряд ли поделятся сколь-нибудь важной информацией. Довольно мало полезного, например, узнала и американская делегация, направленная в Москву, чтобы встретиться с Леоновым и Беляевым после их полета на «Восходе-2». По крайней мере, ничего из того, что делегации удалось выяснить, не довели до нашего отряда астронавтов. Сведения о трудностях, с которыми из-за раздувания скафандра столкнулся Леонов, когда заходил обратно в корабль, и о способе, которым он с ними справился, стравив лишний кислород, оказались бы очень ценными не только для Эда Уайта, который собирался выполнить первую нашу национальную ВКД, но и для меня, хотя, конечно, я тогда еще этого не знал.

В то время меня назначили запасным кэпкомом[54] в составе экспедиции «Джемини-4», поручив работать из удаленной точки. Кэпком единственный, кто непосредственно общается с экипажем во время полета. Так задумано: чтобы согласованно и бесперебойно взаимодействовать, в качестве единственного контакта выделялся человек, которого экипаж знал лично. Кэпком мог говорить только с разрешения руководителя полета, и, как правило, на эту должность назначали астронавтов. Пилоты умеют разговаривать друг с другом на очень понятном и недвусмысленном «пилотском» жаргоне, что ускоряет обмен информацией в критических ситуациях. Например, между собой американские летчики называют вражеские самолеты или другие пролетающие недалеко летательные аппараты нечистью[55] и быстро указывают друг другу их положение относительно своего самолета по часовой стрелке, например фраза «метеорит или неопознанный объект справа от космического корабля» сокращалась до «нечисть на три часа».

Получить работу кэпкома хотели все. Считалось, что она на шаг приближает тебя к твоему собственному полету. Что бы мы ни делали, мы знали: нашу способность справляться с порученной работой оценивает начальство – пусть и неофициально, но все равно оценивает.

Чтобы выполнить обязанности кэпкома для «Джемини-4», мне предстояло отправиться в Карнарвон в западной Австралии, где находилась одна из станций всемирной сети слежения и связи. Около 20–30 австралийцев постоянно работали на станции Карнарвон, мы же туда приезжали как представители NASA. И лишь на борту улетающего в Австралию самолета, незадолго до запуска «Джемини-4», нам разрешили вскрыть конверт с измененным и утвержденным планом экспедиции.

– Ого, вы только взгляните! – воскликнул Эд Фенделл, шеф группы из пятерых сотрудников NASA, передавая мне план с пометкой «Конфиденциально». Пробежав взглядом по тексту, я понял, почему его глаза расширились от удивления. Эд Уайт полноценно выйдет в открытый космос, да еще будет маневрировать в полете с помощью маленького ручного пневматического пистолета-«жужжалки», которая, плюясь сгустками сжатого кислорода, поможет ему двигаться. Оказалось, именно это и входило в программу секретных тренировок Эда.

– Вот теперь горжусь, что я американец, – обрадовался Фенделл. – Теперь-то мы обставим русских!

В часы перед запуском «Джемини-4» мы готовились к тому, чтобы последовать одной трогательной традиции, которая началась с первым орбитальным полетом американца Джона Гленна. Австралийский город Перт собирался включить все огни и лампочки, чтобы послать привет астронавтам, когда пилотируемый корабль будет пролетать над ним ночью. Австралийцы любили космонавтику. Думаю, дух первопроходцев у них в крови. Расположение Австралийского континента неоценимо для наблюдения и связи с нашими космическими аппаратами. Как я потом узнал, когда Перт включает все лампы и фонари, питающиеся от национальной электросети, то из космоса город выглядит сияющим в темноте бриллиантом.

Эд вышел в космическое пространство, когда «Джемини-4» шел по орбите от Гавайских островов к восточному побережью Флориды. Ему невероятно понравилось. Вдобавок из-за плохой связи с Хьюстоном Уайт вовремя не получил от Центра управления команду закончить ВКД и, как оказалось, пробыл в космосе в два раза дольше, чем планировалось. Эд обнаружил, что его скафандр гораздо более неуклюжий и громоздкий, чем он ждал. Из-за этого у него возникли серьезные проблемы с закрыванием люка после возвращения в кабину «Джемини». Не считая этого, а еще недолгого зависания вблизи израсходованной ступени ракеты-носителя «Титан» и компьютерной ошибки, из-за которой, входя в атмосферу, пришлось спускаться по баллистической траектории с закруткой корабля, четырехдневная экспедиция, за время которой астронавты совершили 66 оборотов вокруг Земли, прошла безупречно.