Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны

Говорил Джим Фуччи, я узнал его голос. Это старый и опытный сотрудник NASA. Боже, как я обрадовался, что у микрофона оказался именно он. Должно быть, он мгновенно осознал всю серьезность нашего положения. Никто не ожидал, что мы расстыкуемся с «Адженой» так рано. Но голос Джима звучал спокойно.

– Мы вращаемся и не можем это остановить, – доложил я. – Мы вращаемся по крену влево с постоянно возрастающей скоростью.

– Принято, – ответил Фуччи.

Задержки в трехсторонних переговорах – вначале между бортом нашего корабля и CSQ, а затем между CSQ и Центром пилотируемых полетов в Хьюстоне – приводили к тому, что руководитель полета, кратко – Флайт, в Хьюстоне не мог вовремя услышать все сказанное.

– Он сказал, что они не могут отключить «Аджену»? – спросил Флайт у CSQ.

– Нет, он сказал, что они отделились от «Аджены», вращаются по крену и не могут это остановить, – уточнил Фуччи, после чего вновь обратился к нам:

– Ждите указаний.

К этому времени мы уже почти потеряли всякую возможность управлять «Джемини-8». Вращение становилось все стремительнее. Нил работал ручкой управления, стараясь замедлить движение, но корабль никак не реагировал. Это смахивало на аттракцион в парке развлечений, на котором пассажиров быстро-быстро вертят для острых ощущений, только там кабинки никогда не вращаются так быстро и так долго, иначе все начали бы терять сознание.

Меня часто спрашивают, что я чувствовал в ту секунду высочайшего напряжения. Испугался ли я? Понимал ли, что могу больше никогда не увидеть ни Землю, ни свою семью? Правда в том, что мы тренировались именно для лучшего проявления себя в таких ситуациях. Эмоции просто не работали. Все происходило очень быстро, и от нас требовалось найти решение. Поиск его поглощал каждую унцию нашей энергии и каждое зернышко концентрации.

Нил, исчерпав все варианты, повернулся ко мне и приказал взять ручку управления, чтобы попробовать, смогу ли взять аппарат под контроль. Я тут же отреагировал в духе «конечно, давай, я справлюсь». Но, конечно же, разницы в том, кто именно держался за ручку управления, не было никакой – космический корабль не реагировал. Если сломалась система ручного управления, то перспектива нашего возвращения домой становилась призрачной. Это плохо, по-настоящему плохо. Конец приближался.

Тут вновь заработала трехсторонняя связь, только все стали понимать друг друга еще хуже. Я сказал Фуччи:

– CSQ, на связи. У нас отчаянное вращение влево… Видимо, заклинила ручка управления.

– Они говорят, заклинило ручное управление? – встрял в разговор руководитель из Хьюстона.

– Повторите, Флайт, – обратился Фуччи к ЦУПу.

Невозможно. Фуччи не мог слушать две радиопередачи одновременно. В Хьюстоне должны были это знать.

– Я правильно расслышал: они сказали, что у них могла заклинить ручка управления? – снова уточнял Хьюстон.

– Так точно, Флайт… Кажется, у корабля крайне высокая скорость вращения.

В кабине все, что не крепилось – инструкции, план полета, карты с описанием процедур, – отшвырнуло к стенкам центробежной силой, когда нас закрутило.

Солнечный свет попеременно сверкал в двух маленьких иллюминаторах «Джемини» как стробоскоп и бил нам в лицо. Вращение убыстрилось настолько, что теперь мы вертелись со скоростью почти в целый оборот в секунду. У меня стало пропадать периферическое зрение, я словно бы смотрел сквозь туннель. Перегрузка отшвыривала головы к спинкам сидений. Мы крутились быстрее, чем попавший в штопор реактивный истребитель. Скоро пропадет зрение, а затем и сознание.

Все происходило крайне стремительно. До полного помрачения у нас оставались считаные секунды. Корабль находился в космосе вне досягаемости станций связи и слежения. Да и времени что-то спрашивать у Центра управления у нас все равно не было. Нил Армстронг готовился уже принять тяжелое решение.

– У нас осталась только система управления спуском, – прохрипел он.

Я знал, что он прав. Наш единственный шанс выжить – включить двигатели, управляющие спуском корабля сквозь земную атмосферу.

– Действуй, – произнес я.

Мы оба знали, что, если это не сработает, мы покойники.

В обычных обстоятельствах активация системы управления спуском (СУС) – относительно простая процедура. Но в таких экстремальных условиях она стала задачей сродни подвигу Геркулеса. Нилу требовалось отыскать нужный переключатель на одной из панелей управления, которыми усеяна кабина корабля. Выключатель находился на той, что располагалась неудобнее всего – прямо у Нила над головой. И что еще хуже, кроме нужного тумблера, там же находилось еще больше десятка других переключателей и регуляторов, а у нас перед глазами уже все плыло, и отыскать именно тот самый тумблер было не так-то легко.