Двенадцать дней Дэша и Лили

Моя комната в доме отца представляет собой на одну четверть спальню, на три четверти склад из вещей для йоги и всякого ненужного мелкого хлама. Обычно перед моим приездом Лиза освобождает хотя бы половину заваленного пространства, но сегодня не успела.

– Прости, – извинилась она, убирая с моей подушки гимнастический мяч. – Если хочешь, я принесу чистое белье. Я поменяла то, на котором ты спал в последний раз, но ведь с тех пор прошло несколько месяцев.

К счастью, в ее голосе не слышалось упрека. Однако его с лихвой хватило в голосе подошедшего отца.

– Да, от моего внимания не укрылось, что ты практически не бываешь у нас, Дэшил, – произнес он в дверях. – И так весь последний год. Если я не ошибаюсь, с того самого времени, как ты познакомился с Лили. Подростковые гормоны, я все понимаю, но семья есть семья, и пора бы тебе это осознать.

– Ну тише, тише, милый, – пожурила его Лиза, засовывая в шкаф коврики для йоги. – Мы любим Лили.

– Мы любим ее, но почти не знаем, – отозвался отец. – Год назад, напомню-ка я тебе, ты угодил из-за нее в полицейский участок. А теперь оказался в больнице. Это заставляет меня сомневаться в том, стоит ли с такой девушкой, как Лили, проводить столько времени?

– Ты шутишь? – поразился я.

– Ничуть.

Я уставился на него одним глазом.

– Ты совершенно не знаешь Лили и совершенно не знаешь меня, поэтому твои наблюдения, поданные с таким убедительным видом, для меня полнейшая чушь, пап.

Отец побагровел.

– А теперь слушай меня, Дэшил…

– Нет, – покачал я головой. – Хватит. Ничего не говори. Не тебе судить.

– Я – твой отец!

– Я в курсе! И вполне достаточно того, что ты обращаешься со мной как с идиотом. Но не смей очернять Лили. Она вместе с мамой уравновешивает семейные качели, на другом конце которых сидишь ты.

Отец засмеялся.

– А, вот оно, влияние твоей матери. Все, что она тебе говорила…

– Нет, пап. Все, что я сам говорил себе. Снова и снова. Ты, наверное, удивишься, но вообще-то я способен сам делать выводы.

– Мальчики, – вмешалась Лиза, – это был долгий и тяжелый день для нас всех. Дэшу нужно отдохнуть после случившегося. Давайте на сегодня закончим с разговорами?

– Простите, – возразил я, – но я должен знать, хочет ли он меня здесь видеть. Если нет, то я просто пойду домой.

– Нет, Дэш, – строго сказала Лиза. – Сегодня ты не будешь ночевать один. Какие бы лекарства тебе ни дали в больнице, их действие скоро пройдет, и ты поймешь, что с одним глазом не так уж и удобно. Нужно, чтобы кто-то позаботился о тебе.

Я не сказал ей, но моя мама повела бы себя точно так же и сейчас одобрила бы Лизу.

– Слушай Лизу, – велел отец.

– Вы же завтра не учитесь? – продолжала она. – Пригласи Лили на завтрак. Я сделаю имбирные оладьи.

– Ты закажешь имбирные оладьи, – хмыкнул отец.

– Нет, сделаю. Приятно готовить людям, которые этого заслуживают.

– Боже правый. Видимо, я тут лишний, – пробурчал он. – Увидимся утром, Дэшил.

– Он любит тебя, – сказала Лиза, когда отец вышел.

– Не ты должна мне это говорить, – отозвался я.

– Знаю.

Пока она ходила за чистым бельем, я отослал Лили сообщение с приглашением на завтрак. Думал, что уже поздно и она легла спать, но Лили тут же ответила радостным согласием.

– Лили ждет не дождется имбирных оладий, – сообщил я вернувшейся Лизе и забрал у нее белье. Я сам в состоянии застелить себе постель.

– Чудно! – тоже обрадовалась она. – Тебе еще с чем-нибудь помочь?

«Скажи мне, почему ты вышла замуж за моего отца, – подумал я. – Скажи, что мои ошибки будут моими ошибками, а не его».

– Нет, спасибо.

Тем не менее Лиза принесла мне стакан воды и поставила его на прикроватную тумбочку, рядом положила тайленол[48]. Поцеловала меня на прощание в щеку, отстранилась и внимательно оглядела.

– А тебе идет. Правда, по-моему, ты больше напоминаешь охотника за головами, чем пирата. Извлеки из этого пользу.

Я достал из ящика свою пижаму.

– И, Дэш? – позвала Лиза, в дверном проеме.

Я поднял на нее взгляд.

– Ты прав насчет Лили. За такую, как она, стоит держаться.

Но почему, размышлял я, мучительно долгое время лежа в кровати без сна, она хочет держаться за меня? Вдруг я пошел в отца?

23 декабря, вторник

Я не писал Лили об имбирных оладьях, и она пришла со свежеиспеченными имбирными маффинами. Какое забавное совпадение. Только я хотел сказать ей о нем, как она воскликнула:

– Твое лицо!

– А что с ним? Его не видно за всеми этими повязками? К двадцати трем, надеюсь, буду походить на призрака оперы.

– Это не смешно!

– Вообще-то, смешно. И, думаю, ты не будешь спорить с тем, что я имею право юморить по этому поводу?

Я наклонился ее поцеловать. Из-за одноглазости промахнулся, но Лили довольно приятным образом исправила мой промах.

– Может, начать изображать Адама Драйвера? Ради прикола носить маску? В доказательство того, что я крут и жесток. Кстати, это отсылка к «Звездным войнам», а не к «Девчонкам»[49].

– Я поняла.

Вуаля! Как здорово я отвлек тебя от моей раны.

Опережая поток извинений, я повлек Лили в кухню, где Лиза корпела над сковородкой, а отец – над журналом «Уолл-стрит».