Двенадцать железных цепей

Ляйда слегка поклонилась.

Сама Уршула сделала глубокий вдох, будто перед нырком.

– Мы чародейки Звенящего двора, ученицы госпожи Кажимеры. – Боги, неужели это прозвучало виновато? – И мы пришли говорить с тобой, потому что много лет назад ты училась у Йовара из Чернолесья.

Брови Ратмилы взметнулись. Она поражённо отступила на шаг, но быстро взяла себя в руки и спросила:

– Что-то случилось?

– О да, – протянула Ляйда. – Случилось, хозяйка, так что разговор будет долгий.

Ратмила огляделась. Впустила чародеек во двор и махнула рукой:

– Идёмте в дом. – Крикнула кому-то на заднем дворе: – Ярома! У нас гостьи.

Показался крепкий коренастый мужчина – Ратмиле по плечо, Уршуле и того ниже. Рукава рубахи закатаны, лицо и шея влажны, словно его оторвали от умывания. Нос картошкой, светлые усы. Ярома поспешил к ним.

– Мой муж, – объяснила Ратмила негромко.

Уршула с Ляйдой переглянулись.

– Хозяйка, – уточнила Ляйда нежно, – ты уверена, что хочешь обсуждать своё колдовское прошлое при муже?

– Он всё знает. – Ратмила жестом велела сыну пойти на задний двор. – Да, ступай, ступай к братьям… – Вновь повернулась к чародейкам и сказала спокойно: – Мне скрывать нечего.

В доме Уршулу и Ляйду усадили за стол в маленькой уютной горнице, налили им воды и медовухи, поставили перед ними блюдо с пирогами. Чародейки учтиво поблагодарили, но к еде не притронулись.

– Ты ведь помнишь, кто наша госпожа? – спросила Уршула. Как-никак, много лет прошло, а Ратмила жила далеко от Стоегоста и от колдовских дел. Но как и Пятро до неё, Ратмила кивнула: «Помню». И тогда Уршула стала рассказывать всё, что уже множество раз рассказывала тем, кого госпожа Кажимера приглашала в Тержвице.

– Около трёх месяцев назад, – говорила она, – у города нашей госпожи появилось чудовище. Получеловек-полуволк. Порождение тёмной северной волшбы. Чудовище прозвали Сущностью из Стоегоста, и хоть сейчас оно погубило множество людей, его главная цель – колдунья по имени Ольжана. Неизвестный чародей создал чудовище и натравил его на неё. – Уршула опустила то, что сама Ольжана умом не блистала и невольно этому поспособствовала, когда решила заколдовать Беривоя. – Эта Ольжана считается чародейкой Звенящего двора меньше года, а до этого восемь лет обучалась у Йовара.

Ратмила не перебивала. Ярома сидел с ней рядом и сосредоточенно слушал.

Уршула криво улыбнулась.

– Ольжана решила покинуть Дикий двор, но не захотела жить мирной неколдовской жизнью, как ты, Ратмила, или Пятро, у которого мы уже были. Она также не захотела жить как вольная колдунья – побоялась, может, – и попросила заступничества у госпожи Кажимеры. Полагаю, Йовар был в бешенстве.

– Полагаю, – отозвалась Ратмила эхом. Она перебросила на грудь длинный бахромчатый конец платка и теперь беспокойно его теребила.

– Наша госпожа тоже в ярости, – поделилась Ляйда и обвела пальцем выпуклый бочок чарки. – Хотя, пожалуй, это слово не подходит колдунье её выдержки и воспитания.

Уршула покосилась, но Ляйда пить не собиралась. Просто занимала руки и игралась, глядя, как в чарке перекатывалась медовуха.

– Скажем так, – продолжила Уршула. – Госпожа Кажимера недовольна, что неизвестный колдун создал чудовище, которое поставило под угрозу жизнь стоегостцев, а теперь преследует её ученицу. Поэтому собирает суд в Тержвице и приглашает всех, кто, по её мнению, поможет ей отыскать этого колдуна. – Прочистила горло. – Или колдунью.

– Но чем могу помочь я? – удивилась Ратмила. – Я давно живу жизнью простой крестьянки.

Уршула неопределённо качнула подбородком.

– Наша госпожа считает, что в создании чудовища может быть замешан Йовар, но не делает поспешных выводов. Тем не менее…

Ляйда не стала ждать, когда Уршула закончит осторожную речь.

– Хозяйка, – проговорила Ляйда сладко. – Для могущественных колдунов вроде нашей госпожи чары всё равно что звериный след для охотника. – Отодвинула чарку. – Госпожа определила, что Сущность из Стоегоста скроена из такой волшбы, какой владеет сам Йовар, так что чудовище создал либо он, либо кто-то из его учеников.

– Предположительно, – добавила Уршула.

– Предположительно, – согласилась Ляйда. – Для этого госпоже и нужен суд: разобрать все предположения.

Ратмила неуверенно глянула на мужа.

– Вы, наверное, не знаете, – проговорила она, – но я пришла к Йовару, когда мне было двадцать четыре. Это слишком поздно для того, чтобы овладеть чарами. У меня даже нет оборотничьей формы.

– Нет, – отозвалась Уршула. – Мы знаем.

– Так в чём вопрос? – удивился Ярома. – Моя жена не может даже, гм, оборотиться. – Он прочертил пальцем в воздухе несколько кругов. – Не то что создать чудовище.

Уршула отметила: у него забавно прозвучали простые слова об оборотничестве. Видно, он ничегошеньки не смыслил в чародействе, но в своё время пытался разобраться. Так и выяснил, что раз его жена не умела превращаться в животное, то и колдовать, по сути, не могла.

– Госпожа Кажимера хочет видеть в Тержвице всех учеников Йовара. – Уршула вытянула из сумки перо для Ратмилы, выложила его на стол. – Всех. Без исключения.