Двенадцать железных цепей

«Хорошо хоть ворота успели открыть, – невесело усмехнулся Хранко где-то за пределами картинки. – Иначе Йовара бы удар хватил. Он и так сам не свой стал, когда ученики Грацека показали ему свиток, закреплённый чарами всех колдунов Драга Ложи. Так и так, мол, пора собираться в Тержвице. Драга Ложа позволяет тебе покинуть этот лес на время суда».

Металлические кони фырчали, и из их ноздрей тоже валил пар. Бока то и дело подсвечивались красным, словно внутри у этих существ трепетал огонь, взятый из глубинных подземелий Горестного замка. Их ржание напоминало железный лязг.

«…Йовар как оправился, конечно, попытался отбрехаться. Разозлился так, как он умеет, возмутился, что кони Грацека ему всю землю на дворе взрыхлили, да и вообще, с чего он будет бежать по зову других чародеев Драга Ложи, как шавка? И тогда один из учеников Грацек… а подожди, Юрген, сейчас покажу…»

Видение затрепетало и изменилось. Теперь жар металлических коней смутно ощущался где-то сбоку, а к глазам приблизилось теремное крыльцо. В дверях – Хранко, из-за его плеча выглядывала Бойя, к косяку угрюмо привалился Якоб; Йовар впереди, огромный и злющий, как разбуженный медведь. На ступенях – четыре кубретца.

Юноша в тёмно-багровом кафтане держал развёрнутый свиток. Горбатый нос, блестящие карие глаза. У переносицы кусочек правой соболиной брови – белый, будто природа причудливо выдумала, чтобы сделать лицо приметнее. Часть ресниц на этом же глазу тоже светлые, ровнёхонько под кусочком белой брови. Остальные – тёмно-каштановые.

На губах – тень издевательской улыбочки. Тайные Люди, мог ли кто-то смотреть на Йовара подобным образом?

«Клянусь, Юрген, – произнёс Хранко устало, – если бы ты там был, ты бы начистил ему рожу. Тебя вообще там не хватало, если честно. Ну так вот, подошёл этот Баргат – он у них, видимо, был за главного – и с мерзенькой усмешкой уточнил: «Правильно ли я понимаю, мастер, что ты отказываешься явиться в Тержвице? Так ли мне передать господину Грацеку и другим чародеям Драга Ложи?»

А мы ведь все понимаем, какие последствия у того, чтобы не явиться в Тержвице, Юрген. И Йовар тоже. Ты не представляешь, каким он стал потерянным».

То видение вспыхнуло и вновь погасло. Вместо него появилась комната Хранко в башне, замелькали стопки книг, запахло деревом и сухоцветом – Хранко был единственным из них, кто, записывая послания своим воронам, мог передать не только вид и звук, но и ощущения с запахами.

«Сейчас нам всем дали время на сборы. – На картине мелькнул сам смазанный Хранко, как сквозь мутное стекло. – Младших разрешили не везти. Баргат сказал, Драга Ложа велела им остаться в тереме – их будут допрашивать, только если суд в Тержвице встанет в тупик».

Хранко рассерженно вздохнул.

«Я попросил, чтобы тут осталась хотя бы Бойя – приглядывать за младшими, – но меня высмеяли. Хорошо, что у нас есть Букарица, ну а если бы не было? Мы что, оставили бы в Чернолесье полный терем безнадзорной детворы? — Последнее проговорил сквозь зубы. – Ладно Авро с Кажимерой. Может, они не понимают, что у нас тут не Тачерата и не Стоегост. Но Грацек? Его дом тоже может покалечить неосторожных учеников».