Дверь в стене

Наполовину раздевшись, я высыпал порошок в стакан. Он зашипел в воде, окрасив ее в флуоресцентный янтарно-желтый цвет. Я выпил все до дна, и, не успел я лечь, мой ум успокоился. Едва коснувшись щекой подушки, я провалился в глубокий сон.

Пробудившись внезапно, я обнаружил, что лежу на спине. Во сне мне мерещились какие-то диковинные твари. Каждому, вероятно, знакомы такие гнетущие, тревожные сновидения, которые продолжают странным образом тяготить человека даже наяву. Во рту у меня чувствовался необычный привкус, руки и ноги затекли, по коже пробегал озноб. Я лежал неподвижно, не поднимая головы от подушки, и ждал, что отчужденность и страх, возможно, пройдут и мне снова удастся вздремнуть; но вместо этого непонятные ощущения только нарастали. Поначалу я не замечал, что вокруг меня что-то не так. Комната была едва освещена, практически тонула во тьме, и мебель проступала в виде смутных пятен абсолютной черноты. Натянув одеяло на лицо до самых глаз, я всматривался во мрак.

Мне взбрело в голову, будто кто-то проник ко мне в комнату и украл пакет с деньгами, но, немного полежав и стараясь ровно дышать, чтобы вызвать сон, я понял, что это всего лишь плод моего воображения. Однако меня не отпускала тревожная уверенность: что-то случилось. С трудом оторвав голову от подушки, я вперил взор в темноту. Причины своего беспокойства я не понимал. Я вглядывался в тусклые очертания предметов и по большей или меньшей плотности мрака угадывал, где находятся шторы, стол, камин, книжные полки и так далее. Затем что-то в расположении этих темных пятен показалось мне непривычным. Может быть, кровать повернута изголовьем в другую сторону? Вон там должны быть полки с книгами, но там неясно высилось нечто мертвенно-бледное и ничуть на них не похожее, – да и для рубашки, брошенной на спинку стула, оно было чересчур велико.

Преодолевая ребяческий страх, я сбросил одеяло и свесил ноги со своей низкой кровати; но, вместо того чтобы коснуться пола, они едва достигли кромки матраса. Я сделал, так сказать, вторую попытку – придвинулся к краю кровати. Возле нее на сломанном стуле должны были находиться свеча и спички. Я протянул руку и… не нащупал ничего. Пошарив в темноте, я наткнулся на какую-то тяжелую и плотную занавесь, зашуршавшую, когда ее коснулись мои пальцы. Я ухватился за нее и потянул на себя; оказалось, что это полог над изголовьем моей кровати.

Теперь я окончательно проснулся и начал осознавать, что нахожусь в незнакомой комнате. Я был озадачен. Я попытался мысленно восстановить обстоятельства минувшего вечера и с удивлением обнаружил, что помню все как нельзя более отчетливо: ужин, передачу пакетиков, мои гадания касательно того, опоили меня или нет, медлительность, с которой я раздевался, прохладу подушки в тот момент, когда я коснулся ее разгоряченной щекой. Внезапно я засомневался: было ли это накануне или днем раньше? Так или иначе, комната была мне незнакома, и я понятия не имел, как в ней очутился. Туманный бледный силуэт становился все бледнее, и я догадался, что это окно, а возле него – темный овал туалетного зеркала, где отражался тусклый свет зари, проникавший сквозь шторы. Я встал – и поразился необычному чувству слабости и неуверенности, которое при этом испытал. Вытянув перед собой дрожащие руки, я медленно двинулся к окну, но все же наткнулся на стул и ушиб колено. Я пошарил вокруг зеркала (которое оказалось очень широким и украшенным изящными латунными подсвечниками), чтобы найти шнурок от шторы. Шнурка я не отыскал, но случайно поймал пальцами кисточку шторы, и та, щелкнув пружиной, поднялась.

Из окна мне открылся совершенно неведомый вид. Ночь выдалась пасмурная, и сквозь серую пелену кустистых облаков едва пробивались робкие лучи рассвета. У самого горизонта облачный покров был окаймлен багряной полосой. Ниже все тонуло в полумгле: дымчатые холмы, расплывчатая громада домов с остроконечными башенками, деревья, похожие на чернильные пятна, а под окном – сплетение темных кустов и бледно-серые дорожки. Все выглядело столь незнакомым, что на миг мне почудилось, будто я все еще сплю. Я ощупью исследовал туалетный столик: похоже, он был сделан из полированного дерева и довольно затейливо обставлен – там находились хрустальные флакончики и щетка для волос. Кроме того, на блюдечке лежала какая-то странная вещица подковообразной формы, с гладкими твердыми выступами. Ни спичек, ни подсвечника я отыскать не смог.

Я снова обвел взглядом комнату, и теперь, когда штора была поднята, неясные призраки предметов, составлявших интерьер, выступили из темноты: внушительная кровать с пологом и камин с широкой белой полкой, отливавшей мраморным блеском.