Дверь в стене

Неспособный разгадать непостижимую тайну собаки, убегавшей от ветра, коротышка погрузился в глубокие раздумья о человеческой природе. «„Вперед!“ – прошептал он себе под нос. – И почему кому-то дано говорить „Вперед!“ с такой невероятной повелительной силой? Всегда, всю свою жизнь, человек с серебряной уздечкой только и делает, что говорит это. А если я скажу так!..» – думал коротышка. Люди удивлялись, когда кто-то осмеливался не исполнить даже самых диких требований его хозяина. Эту девушку-метиску он, да и все вокруг считали безумной, едва ли не нечестивицей. Невольно ударившись в сравнения, коротышка принялся размышлять о сухопаром человеке с рассеченной губой; тот был таким же дюжим и смелым, как его хозяин, а возможно, еще смелее, и тем не менее его удел – повиновение, полное и беспрекословное…

Какое-то неприятное ощущение в руках и коленях вернуло его мысли к более прозаическим материям. Коротышка что-то почувствовал и, подъехав к сухопарому, спросил вполголоса:

– Ты заметил, что творится с лошадьми?

Спутник вопросительно глянул на него.

– Им не нравится этот ветер, – продолжал коротышка.

Человек с серебряной уздечкой обернулся к нему, и коротышка тотчас отстал.

– Не бойся, – подбодрил сухопарый.

Некоторое время всадники опять ехали молча. Двое впереди присматривались к следам, а замыкающий наблюдал за туманом, который, подползая все ближе и ближе, начал затягивать долину по всей ширине, и за поминутно крепчавшим ветром. Слева вдалеке коротышка заприметил вереницу каких-то темных фигур – вероятно, это дикие кабаны мчались через долину, – но он не сказал об этом своим спутникам, равно как и о беспокойстве, одолевавшем лошадей.

А потом он увидел первый и затем второй исполинский белый шар – огромные сияющие белые шары, что походили на гигантские пушинки чертополоха и, гонимые ветром, двигались всадникам наперерез. Эти шары парили высоко в воздухе, то опускаясь, то вновь поднимаясь, задерживались на миг и летели дальше. Их относило куда-то вдаль, однако само появление этих шаров встревожило лошадей пуще прежнего.

И еще через какое-то время коротышка увидел, как множество этих дрейфующих шаров – и чем дальше, тем больше – устремляется через долину в их сторону.

С пронзительным визгом на тропу выскочил громадный кабан; повернув голову, он секунду-другую разглядывал путников, а потом снова понесся вниз по долине. И тогда все трое остановились и замерли в седлах, всматриваясь в надвигавшуюся на них густеющую белую пелену.

– Если бы не этот чертополох… – начал предводитель.

Но тут один большой шар пролетел ярдах в двадцати от всадников. Как оказалось, он вовсе не был идеально круглым, а являл собой раскидистый, мягкий, клочковатый полупрозрачный ком, напоминавший схваченную за углы простыню, что-то вроде воздушной медузы, которая кувыркалась в вышине и, точно гирлянда, тянула следом длинные, похожие на паутину нити и ленты.

– Это не чертополох, – сказал коротышка.

– Мне не нравятся эти штуки, – пробормотал сухопарый.

Всадники переглянулись.

– Черт побери! – воскликнул предводитель. – Да их тут полным-полно. Если так и дальше пойдет, нам не проехать.

То инстинктивное чувство, что побуждает оленей выстраиваться в ряд при встрече с чем-то незнакомым и непонятным, заставило всадников повернуть лошадей против ветра, проскакать немного вперед и пристально всмотреться в приближающуюся летучую массу. Она перемещалась плавно и быстро, бесшумно вздымаясь и опадая, приникая к земле и опять высоко подскакивая, паря, – и при этом в ее продвижении сквозили идеальная согласованность и спокойная, неторопливая уверенность.

Справа и слева от всадников неслись передовые этой удивительной армии. Когда один из них, катившийся понизу, потерял форму и неспешно, словно нехотя распался на длинные спутанные ленты и полосы, все три лошади отпрянули и стали переминаться с ноги на ногу. Предводитель внезапно впал в неистовое нетерпение и разразился проклятиями в адрес летящих шаров.

– Вперед! – вскричал он. – Вперед! Какое нам дело? Что они могут нам сделать? Назад, к следу! – Он с бранью дернул поводья и повредил лошади губу, после чего яростно заорал: – Говорю вам, я пойду по тому чертову следу! Где след?

Осадив гарцевавшую лошадь, предводитель принялся искать в траве следы беглецов. Длинная липкая нить легла поперек лица всадника, серая лента обвила державшую поводья руку, и к затылку его побежало какое-то крупное, шустрое, многоногое существо. Предводитель глянул вверх и увидел, что один из белых шаров встал над ним словно на якорь и его свободные концы хлопают, точно паруса судна, совершающего поворот, – только без малейшего шума.

Он увидел – или ему почудилось – множество глаз, тесную толпу приземистых тел, продолговатые сочлененные конечности, словно отдающие швартовы, чтобы к нему причалить. На миг он оцепенел и, как опытный наездник, бессознательно сдерживал гарцевавшую на месте лошадь. Затем чья-то сабля плашмя скользнула по его спине, взметнулась у него над головой и обрубила летучий ком паутины, который неторопливо взмыл вверх и поплыл дальше.