Двое среди руин

      Вместо ответа я придвинул к себе лук и положил на древко стрелу. Что… Легко спросить - но трудно ответить. По крайней мере, я хорошо усвоил одно - чем, или кем, это не оказалось, встреча с обладателем подобного голоса не окажется дружеской... Слишком частые схватки последних дней дали достаточное представление, что всего рычащего и кричащего следует опасаться и избегать.

      От усталости глаза смыкались, словно на веки навесили чугунные бляшки. Посмотрев на Нату, вновь закрывшую глаза, я перевел взгляд на пса:

      - Угар… Интересно. Мне бы и в голову не пришло. Но… вроде как к месту. Вот что, Угар… Давай, вступай на вахту. А то от меня, толку никакого.

      Полагаясь на щенка, я прислонился спиной к плите. Следовало хоть немного отдохнуть… Остаток ночи прошел спокойно. Больше ничто не тревожило нас до той самой поры, пока белесый сумрак не начал сменяться чуть более светлым. День и ночь, до сих пор мало отличались друг от друга, но, по прошествии более трех месяцев после катастрофы, разница между утром и вечером стала более существенна.

      Через развалины мы прошли без приключений. Издерганный сомнениями, я всячески поторапливал Нату, хотя она и так не делала себе поблажек. Впрочем, она тоже понимала - нужно торопиться. Кроме того, я был уверен - здесь, в знакомой местности, где изучен каждый камешек под ногами, на нас никто не посмеет напасть. Так оно и вышло - ни я, не чувствовал угрозы от окружавших нас камней, ни щенок, спокойно и уверенно бежавший впереди нас. Тем не менее, к холму, под которым находилось мое убежище, подходили с величайшими предосторожностями. Я знаками приказал Нате укрыться, и, притянув к себе щенка, осторожно направился к лазу в пещеру. Возле входа, шагах примерно, в десяти, опустил его на землю и легонько подтолкнул ладонью. Пес сразу понял, что от него требуется и так осторожно приблизился к отверстию, что я сразу подумал - мы здесь ни одни!

      Угар - я уже мысленно стал называть его так вслед за Натой! - на брюхе вполз в чернеющее отверстие и некоторое время я больше ничего не видел. Потом в проходе показалась его большая голова, и он призывно тявкнул. Потом, обсуждая с Натой его необычайную сообразительность, мы поразились, что он все сделал так, как от него требовалось. Но в этот момент я воспринял его поведение как должное и незамедлительно последовал приглашению.

      В подвале никого не было, хотя присутствие постороннего наблюдалось повсюду. Многие пакеты с продуктами, банки - все было разбросано на полу и валялось в полнейшем беспорядке. Светильники перевернуты и масло, вытекшее из них, впиталось в бетон, образовав грязные темные пятна. На всем присутствовали отметины от укусов. Внимательно рассмотрев следы, отпечатавшиеся на полу, и царапины от когтей на ящиках - я уже не сомневался в том, что это именно когти - пришел к выводу, что здесь побуянил наш щенок, так нерасчетливо оставленный за сторожа. Однако, весь вид Угара, злобно рычащего на всякие следы, заставил меня в этом усомнится. Пес кинулся куда-то в угол и выволок громадный кусок черно-бурой шкуры. По всему подземелью разнесся тошнотворный запах - это оказалась практически разорванная тушка размерами чуть менее самого щенка. Судя по сохранившейся морде, существо более всего напоминало хорька - но, увеличенного раз в десять, не менее! Намного больше своих собратьев, с укороченной мордой и двумя резко торчащими в стороны клыками - именно клыками, а не резцами, как у ставших уже привычными крыс. Лапы, неестественно вывернутые внутрь, более длинные, чем задние, так же заканчивающиеся массивными когтями - по пять на каждой лапе! Шкура очень жесткая и колючая на ощупь - мне пришлось, преодолевая омерзение, взять за холку и поискав глазами уцелевший от разгрома мешок, бросить тушу туда. Брюхо твари было распорото, словно ножом, и ее кишки окончательно вывалились наружу. Зловоние стало настолько нестерпимым, что я поспешно выбежал наверх, зажимая нос ладонью. Угар ухитрился выскочить раньше меня, хотя еще секунду назад стоял позади - видимо, его чувствительное обоняние, куда более сильное, чем мое, тем более не смогло вынести этого жуткого запаха...

      Ната поодаль, почти сливаясь в тени плит с холмом, молча ожидала результатов нашей разведки, в который раз поражая меня своим терпением - не каждая женщина способна спокойно ждать в такие минуты, ничем не выказывая своего присутствия. Я жестом позвал ее к нам. Она быстро подошла и только глазами спросила меня:

      - Как?

      Я выдохнул:

      - Терпимо. Там никого... нет. Но были... Грызуны. Или, вернее, что-то вроде того. Один... или, одна? Только оно не такое, как то, что мы с тобой уже встречали. Очень отличается по виду, и... Какое-то, не совсем нормальное. Не такой формы, что ли... Короче, оно там. Внизу.

      Ната брезгливо дернулась:

      - Прячется? Крыса?

      - Нет, я же говорил. Не крыса. Оно дохлое… Не бойся. Может быть, - я указал на щенка, - ее придушил Угар. Скорее всего, что он.

      Ната приподняла глаза, услышав, как я назвал щенка, потом согласно кивнула.