Двое в лодке

К великому облегчению Иртышного, симптомов регенерации у остальных пациентов визуально обнаружено не было. Но до проверки крови, забранной у постояльцев, окончательные выводы делать было рано.

Когда приехала Лиза, он оставил в покое современный анализатор и поднялся к Карпатовой.

Мать за минуту хорошо поставленного истеричного крика вытрясла из дочери чистосердечное признание плюс раскаяние.

Когда вошел Иртышный, дело уже было сделано. Дочь развозила по щекам слезы вперемешку с соплями. Мать, вдоволь наоравшись, нервно курила и отсчитывала успокоительные капли, падавшие в чашку.

Доктор вдруг подумал, что на самом-то деле поступок Лизы был крайне полезен для него. Сам он не решился бы проводить эксперименты на людях, а тут такой подарок. Ему осталось только отслеживать состояние персонажей, зараженных девчонкой. Но это так, к слову.

Сейчас его интересовал один вопрос. Сколько всего человек она успела инфицировать?

Когда Иртышный вошел, Лиза посмотрела на него как на врага. Благодаря матери девчонка подрабатывала санитаркой, иногда оставалась и на ночные дежурства. Карманные деньги это хорошо. Потому в больнице она могла открыть любую дверь.

Иртышный набрался такта, поздоровался и спросил:

– Ты проникла ко мне в лабораторию, забрала споры и сделала уколы пациентам?

Она утвердительно мотнула головой.

– Кому?

– Я уже рассказала маме, – заявила девчонка и затолкнула ноги дальше под стул, едва ли не к задним ножкам.

– Лиза! – Он подошел к ней, присел, заглянул в лицо. – Я тебя прошу, все очень серьезно. Мы не можем терять время. Олигофрен Петр, дистрофик Коля, шахтер Баров, кто еще?

Она скривилась и сказала:

– Второй шахтер тоже.

– И все?

– Все.

Иртышный отметил для себя, что Дениса надо немедленно привязать к кровати, и продолжил:

– Когда?

– Позавчера ночью.

Доктор посмотрел на часы и посчитал время.

«Инкубационный период более двух суток. Так-так. У волка процесс шел быстрее. Вероятно, не столь сложный организм.

Но зубы же не за минуту выросли у Петра, а у Коленьки мозги на место встали тоже не за час. Выходит, что сутки. Пусть пока так. Все равно очень быстро.

Вспомни корову. Да, с людьми возни больше, а уж с их мозгами!.. Взять хоть того же Коленьку».

– Деточка, я уже переговорил со всеми. Ты не успела заразить больше людей лишь потому, что Нина Валерьевна увидела, как ты выходила из палаты Рыжова, и стала с пристрастием расспрашивать.

Серафима только теперь очнулась и спросила:

– Дочка, ты хотела всех их, что ли?..

– Да какой от них прок. Они только жрут и гадят!

– Замолчи!

Иртышный резко вскинул руку и прервал перепалку.

– Последний вопрос. Скажи, как ты узнала, что именно нужно вколоть?

Хромоножка дерзко вздернула нос и заявила:

– На компьютере пароль поставьте. Не солидно как-то.

«Видеозаписи экспериментов! Вот ведь шельма».

– Видите, Серафима Ильинична, дети с компьютерами на «ты». Акселерация. У тебя остались еще споры?

Лиза отвернулась от него и буркнула:

– Нет.

– Не ври! – потребовала мать.

– Да нет же!

– Но ты хотела сделать уколы всем, – поймал Лизу Иртышный.

Девчонке стало совсем плохо.

– В комнате у меня, под кроватью. В коробке от обуви. – Она встала и, не обращая внимания на возмущение матери, вышла прочь.

– Я поеду, – спохватилась Карпатова. – Аркадий Петрович, все привезу.

– Привези, – спокойно согласился доктор, продолжая скрывать океанский шторм, клокочущий внутри его. – Надо бы у Лизы анализы крови взять. Да у тебя.

– Тогда и у тебя! – выкрикнула Серафима.

– У себя я беру регулярно, – сказал он и вышел вслед за девчонкой.

Живые бугорки, только что бегавшие по стене, остановились. Представление прервалось. Денис, находящийся в глубокой задумчивости, отодрал голову от стены и посмотрел на Иртышного и санитаров, вошедших к нему.

– Скучали без меня, доктор? – тихо спросил он гостей, продолжая гладить рукой стену.

Иртышный чуть улыбнулся одними губами и плавно сделал пару шагов к пациенту.

– Вы позволите вас осмотреть? – мягко спросил доктор.

– Хорошо, – согласился Кормильцев и поднялся.

Иртышный оглядывал палату, искал следы чего-то странного, необычного, того, что выбивалось бы из казенного порядка, поддерживаемого десятилетиями. Ничего подобного он не заметил.

– Прошу вас лечь. – Доктор открытой ладонью показал в сторону кровати.

Шахтер с подозрением взглянул на Кузнецова со Столяровым, которые спокойно стояли у двери, но все же подчинился.

Как только доктор присел на край кушетки и взял запястье пациента, якобы для того чтобы замерить пульс, санитары медленно подошли к ним и набросились на Дениса.

Он даже не стал дергаться, сдался без боя этим мерзким людишкам в белом.

Когда ремни были затянуты, Иртышный с удивлением посмотрел на Кормильцева и заявил:

– Вы молодец.

Повязанный потрошитель продавщиц молчал.

– Покажите-ка мне свои зубы.

Псих зарычал и дернулся навстречу доктору.

– Голову!.. – заорал Иртышный и вскочил.

Санитары бросились к Денису, но выполнить боевую задачу оказалось не так-то просто.