Двоедушники

– Я ещё удивился, что он ни к гробу, ни к отцу Макса подходить не стал. Когда все в зал для прощания потянулись, он развернулся и очень быстро ушёл. Они ещё с Серовым-старшим – ну, в смысле с Виканом, посмотрели так друг на друга…

– Как «так»?

– Будто сильно друг друга недолюбливали. Сейчас, конечно, удивляться тут нечему.

– Почему?

Баринов пожал плечами:

– Ну, тогда я удивился, как странно Виталик себя повёл. Развернуться и уйти с похорон, даже не выразив соболезнования – невежливо… А теперь понимаю, что они знакомы были. А земляки на чужбине, бывает, конфликтуют вместо того, чтобы поддерживать друг друга…

– Как думаешь, мог Викан работать с Карпенко? Ну… как отлучённый?

У Баринова медленно округлились глаза.

– Ну, это ты слишком глубоко копаешь, – сказал он неуверенно. – Теоретически – всё может быть, каким бы маловероятным ни казалось. Но если тебя интересует моё мнение – вряд ли. Карпенко сидел за гранью с чёткими определёнными целями, реализовывал свои планы, вербовал сторонников из местных – как меня, например… И кикимор столько наплодил, что уму непостижимо… Его личность до поры до времени оставалась в тени, но его деятельность моей службе была давно заметна. Викан же жил за гранью как беженец – тихо, скромно, очень бедно. Власти Траонари всё это время были в курсе, где он. Да и работа его лежит совсем в другой области, знания его Карпенко были совершенно ни к чему…

– А кем был Карпенко, это выяснили?

Баринов внимательно на меня посмотрел. И это был не его взгляд.

– Райда, тебе удалось узнать, кем был Карпенко? Не кем он был там у нас, это я знаю. А то, кем он был здесь?

Он покачал головой:

– На том этапе мне достаточно было того, что его преступный промысел мы прервали. Для того, чтобы раскапывать дальше – а я бы не отказался в таком порыться – нужны серьёзные полномочия, а меня их лишили сразу же, как только я предъявил в Таркалине моё новое обличье. Так что… – в его голосе мне послышалась плохо скрытая обида, – теперь я в отставке и занимаюсь только своими личными делами.

– А как же спасение человечества и наказание зла по обе стороны грани?

Он прищурился:

– Не-е-ет уж, теперь с этим не ко мне.

– За что тебя отвергли?

– Официально – за неутверждённый футляр, – саркастическим тоном отчеканил Баринов-Райда. – Жить с этой мордой мне можно, а вот служить – нет.

– А неофициально?

Он печально хмыкнул:

– А неофициально – вот за это самое, о чём ты спросила. Как пить дать – кому-то из моих боссов очень сильно нужно было, чтобы никто не узнал, кем Карпенко был здесь. Поэтому они нашли формальную причину, которую в других обстоятельствах легко замяли бы.

– Наверное, жалеешь теперь, что так легкомысленно извёл свой тарк бессмертия?

Он покачал головой:

– Нет, не жалею. Не было бы этой причины – они нашли бы другую. А так я хотя бы кое-какие мои ошибки исправил. Все, увы, исправить не смогу никогда.

Какой самокритичный парень.

– А что, Райда, ты удивился, когда узнал, что мой Макс – сын Викана Сармы?

– О, да, – Райда неторопливо и выразительно покивал. – Когда я впервые пришёл в этот дом сделать заказ знаменитому Викану Сарме и увидел отца Макса Серова, я был… ну, скажем так, немало потрясён. К счастью, Серов меня отцу своему никогда не представлял, поэтому Викан меня не узнал… Ну, это дело прошлое. А сегодня утром я уже не удивился. Я понимал, что Корышев за мной рванёт в Пограничье, а Серов, как сильный подселенец, неминуемо приведёт его сюда. Я надеялся, что у меня получится всё успеть и не пересечься с ним. Но сегодня явно не мой день.

– И поэтому с досады ты превратил меня в чёрную?

– Че… чего? – Баринов даже рот раскрыл.

– Того.

Он медленно покачал головой.

– Я этого не делал! – ответил он уже не знакомым мне сбивчивым тоном Баринова, а чётко и уверенно, как разговаривал Райда. – Не знаю, чем я могу это доказать, но это не я.

– Ну, будем считать, что я тебе верю…

Дверь неожиданно отворилась. Хитрый магический замок был чётко настроен именно на временных обитателей помещения, и Максу не потребовалось стучаться. Он вошёл, уставился на нас с Бариновым.

– Даже не знаю, как реагировать, – серьёзно проговорил Макс.

– Реагируй спокойно, – отозвался наш незваный гость и поднялся на ноги. – Я пришёл поговорить. Мне нужна ваша помощь.

Макс покусал губы и покачал головой:

– Я бы не советовал тебе использовать этот образ. Он тебе идёт, конечно, но так просто ты тут никого не проведёшь.

– Какой ещё образ?

– Смиренного просителя о помощи. Ты прекрасно знаешь, как Лада реагирует на любую просьбу помочь. Она не сможет отказать и махнёт рукой на всё, что ты ей причинил. Но я злопамятный, со мной такой номер не пройдёт.

Баринов-Райда несколько секунд молчал, потом коротко бросил в мою сторону:

– Извини, Лада… – и принялся говорить на родном языке.

Говорил он долго, не спеша, спокойно, отчётливо. Видимо, представлял, что у Макса небольшие трудности с переводом.

Когда он закончил, Макс вздохнул:

– Хорошо. Но – без глупостей. Только на таких условиях.

Райда развёл руки и поднял их вверх.

Макс подошёл вплотную и быстро обыскал его.