Двойной без сахара

Я не собиралась ничего рисовать и тем более писать, но бармен исполнил просьбу Шона. Первой мыслью было написать по-русски: «Здесь была Света», но я передумала. Может, пририсовать Джорджу Вашингтону рожки? Или скопировать третью купюру в пятом ряду снизу? Чтобы позлить Шона… И я написала свое имя, поставила плюсик и передала ручку ему. Он тут же написал свое, но, видно, на гэлике с акцентом над «а», поставил знак равно и протянул мне ручку, но я не взяла. Пусть даже не надеется. Тогда Шон поставил знак вопроса и подошел к стене, чтобы подсунуть мою купюру под другие.

— Кто-нибудь когда-нибудь решит этот пример, — улыбнулся он обескураживающе.

— Кто-нибудь, когда-нибудь и не мы, — ответила я ему в тон. — Прошу больше не делать обо мне никаких выводов. Я даже не могу допить это пиво. Пожалуйста, — я толкнула свой стакан к его пустому, — допей за меня.

— А в нем много змеиного яда? А то у нас, ирландцев, нет иммунитета на змей.

Он поднес стакан к губам и замер.

— Я не змея. Я глупая корова, я тебе уже говорила про это. Вон, гляди, даже пенка от молока не осела.

Шон улыбнулся и выпил оставшееся пиво.

— Пошли?

Он протянул мне пальто, и мы вновь оказались в ярком свете фар. Одно такси затормозило чуть ли не у наших ног. Водитель не заметил? Или такой миллиметровщик? Я с испугу чуть не оторвала от джемпера рукав.

— Нам такси еще рано, — Шон проволок меня оставшийся до тротуара метр. — Вернемся к Оливеру. Там единственная сносная музыка в Корке. Согласна?

— Я доверяю твоему вкусу, — буркнула я, еще до конца не отделавшись от испуга.

Мы шли по той же дороге. Впереди стояло заграждение из четырех полицейских. Старые знакомые и двое новых парней. И все ради одной пьяной? Девка теперь стояла на ногах, вернее висела на какой-то женщине.

— Они сумели вызвонить ее мать, — улыбнулся Шон, и я поспешила протащить его мимо, но девушка в форме увидела его и помахала рацией, как старому знакомому.

Саксофонист продолжал играть. В одиночестве. Теперь уже полном. Похолодало, и народ окончательно засел за стаканы. Шон остановился, а потом повернулся ко мне с коварной улыбкой:

— Позволь пригласить тебя на нормальный танец.

Он уже крепко держал меня в руках.

— Я не умею танцевать. Вообще, — пролепетала я, поняв, что выбора мне не дается.

— Я тоже, но мне очень хочется с тобой потанцевать.

И это после двух с половиной пинт! Саксофонист заметил нас и заиграл что-то жутко красивое и медленное. Подошвы моих кроссовок качались на плитах мостовой, как каблуки. Пальто кружилось юбкой. Я смотрела Шону в лицо, но видела лишь свет фонарей. Фары подмигивали нам. или я просто не могла удержать глаза открытыми, ослепленная довольной улыбкой Шона. Почему джазовые композиции такие длинные или слишком одинаковые, чтобы понять, где закончилась одна и началась другая, и когда подойдет к концу это бесконечное кружение… Но вот музыка исчезла, или я не могла больше расслышать ее за своим дыханием. Шон тоже выдохся и теперь сбирал последнюю влагу с моих губ.

— Еще по пинте?

Я кивнула, и мы ввалились обратно в «Оливер Планкетт». Теперь играли в нижнем зале, и в нем толпа собралась везде, и отыскать места даже у стеночки оказалось невозможным, а мне так хотелось сесть. Ноги дрожали от танца, да и пить стоя — это как-то совсем по-рюмочному. Но ничего не оставалось, как стоять друг против друга и пить. Но тут меня тронули за плечо со словами:

— Ребята, мы уходим.

Я взгромоздилась на стул и поставила стакан на полочку. Шон опустил свой рядом.

— Как тебе музыка?

Я обернулась к сцене. Длинноволосый гитарист что-то бряцал и пел. Я могла только плечами пожать, куда мне лезть в калашный ряд со своей оценкой! Гитарист отхлебнул пивка из стакана, стоящего у его ног, и заиграл снова и, наверное, то, что от него давно ждал зал, потому что все тут же подхватили:

Give Ireland back to the Irish Don't make them have to take it away Give Ireland back to the Irish Make Ireland Irish today…

(Верните Ирландию ирландцам,

He вынуждайте их забирать ее силой.

Верните Ирландию ирландцам,

Прямо сейчас объявите Ирландию ирландской).

Я удивилась, что это Шон не подпевает. Песня-то против англичан! Действительно дурость делить крохотный остров на две разные страны. Хотя что я смыслю в политике…

Я отпила еще пива. В этот раз Шон взял ирландский эль, который готовят на острове аж с 1710 года, если судить по надписи на стакане. А вдруг правда? Пьют они давно и много…

— Give Ireland back to the Irish, — теперь и Шон подпевал, и я не отстала. Тут хотя бы слова понятны.

— Ты любишь Битлз? — спросил Шон в перерыве между песнями.

Я захлопала глазами и отставила пустой стакан.

— Не так чтобы… Я кроме «Yesterday» и «Let it be» ничего не знаю. А чего ты вдруг про них спросил?

Шон хмыкнул, пытаясь проглотить смех.