Двор Хаоса

— Хорошо. Когда я узнал из мыслей Джулиана, что ты вернул Бранда в Амбер, я решил, что прежняя моя догадка оказалась верной. Вы, думал я, оба участвовали в этом. Значит вас надо уничтожить обоих. Ночью я воспользовался Лабиринтом, чтобы проникнуть в твои покои. Я хотел убить тебя. Но ты каким-то образом ускользнул по Карте.

— Черт бы побрал твои глаза и уши! — выругался я. — Если ты читал наши мысли, как же ты мог не понять, что я не тот, кого ты ищешь?

— Я мог уловить только самые непосредственные мысли. И даже это получалось не всегда. Я слышал твое проклятье, Корвин. И оно сбылось. Ты был опасен. Вот я и решил убрать тебя и Бранда. Я понимал, что он может натворить, еще до твоего возвращения. Но в те времена я не мог добраться до него из-за Жерара. А Бранд в это время становился все сильней. Позже я предпринял еще одну попытку, но и она сорвалась.

— Когда это было? — спросил Рэндом.

— Это была та самая попытка, когда все подумали, что покушался на него ты, Корвин. Я не хотел раскрываться на тот случай, если он отделается легким ранением. Было бы нежелательно, если б, выжив, он знал, что я действую. Я воспользовался Лабиринтом, чтобы спроецировать себя в его покои, и попробовал его прикончить. Мы оба были ранены. Пролилось много крови. Но он сумел удрать по Карте. И вот недавно я вступил в контакт с Джулианом и присоединился к нему в этой битве. Я знал, что Бранд обязательно должен был появиться здесь. Я сделал несколько стрел с серебряными наконечниками, так как был уверен, что он не такой, как мы. Я хотел убить его быстро, стрелять в него решил издали. Я искал его долго и, наконец, нашел. Все убеждали меня, что я заблуждаюсь, подозревая и тебя. Так что, полагаю, твою стрелу использовать не придется.

— Премного благодарен.

— Возможно, мне нужно даже извиниться перед тобой.

— Это было бы просто трогательно.

— С другой стороны, я думаю, что, даже ошибаясь, поступал честно. Я делал это, чтобы спасти остальных.

Я так и не дождался извинений Каина. Когда он уже был готов сделать это, какие-то трубы заставили вздрогнуть весь мир.

Неведомо откуда раздался пронзительный звук. Мы заметались, стараясь увидеть, кто это так мощно трубит.

Каин приподнялся и указал:

— Вон там!

Мы глянули туда, куда он показывал. Занавес грозового фронта был разорван на северо-западе — из него вырвалась Черная дорога. Там скакал призрачный всадник на черном коне. Он трубил в свой рог. Через некоторое время мы услышали, что он опять трубит. А чуть позже из грозовой стены выехали еще два призрачных трубача. Они тоже скакали на черных конях. Двое новых присоединились к первому.

— Кто это может быть? — недоумевал Рэндом.

— А я, кажется, догадываюсь, — произнес Блейз, и Фиона кивнула, показывая, что и она тоже догадывается.

— Так кто же это? — спросил я.

Но мне никто не ответил. Всадники ехали по Черной дороге. А из полога грозы появились новые и скакали вслед за ними.

Я молча наблюдал за происходящим. На высотах и в долине царило великое безмолвие. Все замерли и смотрели на процессию. Даже пленники из Двора Хаоса, окруженные стальным заслоном, смотрели на удивительную процессию. Возглавляемые бледными трубачами, ехали всадники на белых конях, и над ними развевались знамена. Не все стяги были мне знакомы. Но впереди процессии скакал некто, и над ним реял Амберский штандарт с Единорогом. За ними следовали музыканты. Некоторые из них играли на инструментах, которых я никогда не видел. За музыкантами маршировали рогатые человекообразные существа в светлых доспехах, длинные колонны их дышали первобытной силой. Каждый двадцатый нес пылающий факел и держал его высоко над головой.

До нас докатился ритмичный гул, который сливался со звуками труб и прочих инструментов. И я вдруг понял, что это поют солдаты-пехотинцы.

Прошло немало времени, пока эта громада прошествовала по черному пути, по дороге, идущей издалека, но никто из нас не проронил ни единого слова. Зачарованные, смотрели мы на призрачные шеренги. Они прошли с факелами, знаменами, трубами и песней, подошли к краю бездны и продолжали идти по невидимому продолжению дороги, и факелы освещали им путь. Музыка стала громче, хотя они были далеко от нас. И было слышно, что тех, кто поет, становится больше. Все новые и новые полки выходили из-за сверкающего молниями грозового занавеса. Гром не мог заглушить голоса поющих. Движение действовало на всех гипнотически.

Мне показалось, что я наблюдаю за этим парадом бесконечно долго, возможно, месяцы, возможно, годы, слушая этот мотив, который неожиданно оказался мне знакомым.

Потом сквозь грозу стали прорываться к нам драконы. Сначала один, потом еще, еще. Они были зелено-золотисто-черные, как старое железо. Я наблюдал, как они летят, подхваченные ветром, и выпускают из пастей яркие языки пламени. Позади них сверкали молнии — это были огромные и яркие сполохи.