Дворец для рабов

– Вот, значит, как…

– Да, Тим. Если не можешь сломать механизм, отойди от него подальше, наплюй, игнорируй, но не мирись с его наличием даже в мелочах, не становись винтиком. Мало что вызывает большее пренебрежение, чем разжиревший боров, развалившийся в загоне, плодящий поросят, жрущий из корыта и хающий тех, кто подкладывает ему дешевый корм, тогда как могли бы расстараться и на помои посытнее.

– Почему вы так говорите? – спросил Тим, испытывая сильнейшее возмущение от произнесенных слов и соглашаясь с ними одновременно.

– Потому, – ответил Немчинов и, словно очнувшись, снова перевел тему. Вернее, замаскировал под нее все сказанное. – Красные бегут скопом, в стайных животных превратились. Поодиночке слишком боятся. Эдакое коллективное бессознательное на марше, готовое переть на пулеметы и автоматы. Когда расплодятся слишком сильно или неурожай случится, а может, катастрофа, так и пытаются прорваться. Чаще всего к нам, поскольку именно Содружество поддерживает своих граждан, а немногочисленным, – он интонационно подчеркнул это слово, – иммигрантам помогает устроиться и обеспечивает всем необходимым на первых порах.

– И как вы их останавливаете? – нахмурился Тим. Он и так догадывался, но желал знать наверняка.

– Ганзе всегда нужны рабочие руки. Конечно, не столь сильно, как Рейху, те готовы принимать многих, но и отбор там… своеобразный, да и текучка, – сказал Немчинов. – Но там, где маленький ручеек не сумеет наделать зла, способна все смести волна цунами, оставив за собой разруху и покалеченные жизни. Своих граждан мы ценим больше чужих, надеюсь, ты не станешь возмущаться по данному поводу?

Тим покачал головой. Колодезов боялся подобного: прихода чужаков и, как теперь он понимал, – не только вооруженных. С захватчиками все ясно: их следовало убивать, защищая свое. Однако сумел бы поселок найти необходимые ресурсы – пищу, воду, место, наконец, – если бы из Москвы Тим привел не обещанную помощь, а сотню-две беженцев, оборванных и голодных?

– Но не стрелять же их… – сказал он, обращаясь скорее к себе, нежели к кому-то другому.

– Чаще всего не приходится, – ответил Немчинов. – Красные справляются своими силами.

– Почему?..

– Ты же умный парень, – в обычно ироничной усмешке Немчинова промелькнуло нечто зловещее, – включи голову.

– Им невыгодно, – мрачно проговорил Тим. – Если остальные прознают об удачном побеге, их не остановит ничто.

– Поднимутся все, – согласился Немчинов. – Молодец, толк будет. Пойдешь ко мне замом через несколько лет?

Тим глянул исподлобья. Немчинов изобразил невинную улыбку. В этот миг по тоннелю пронесся отдаленный грохот, показавшийся Тиму самым настоящим громом. Не одиночные выстрелы – целые раскаты.

– «Комсомольская»… мать ее! – выругался Немчинов и приказал: – Никита, гони!

– Да, Олег Николаевич! – откликнулся машинист, и Тима вдавило в спинку сиденья сильнее, чем раньше.

Дрезина понеслась, свистя тормозами на поворотах. Немчинов встал на колени на сиденье, ухватился за ограждение и ловко перемахнул через него, приземлившись рядом с машинистом, тот подвинулся. Свет фары высветил стоящую впереди дрезину, высыпавших на пути пассажиров…

– Тормози!

Однако машинист уже сориентировался. Свист тормозов резанул по ушам. Тим почувствовал, как его отрывает от сиденья и тянет вперед, словно невидимый великан сграбастал огромной лапищей. В плечи тотчас вцепились с обеих сторон, удержали.

В тоннеле толпились люди. Кто-то глядел в сторону станции, словно мог увидеть, что там происходит, другие возбужденно переговаривались. Взгляд зацепился за парня примерно одних с Тимом лет, сидящего, прислонившись спиной к стене тоннеля, безразлично прикрывшего веки и зажавшего уши.

Немчинов спрыгнул на пути. Его немедленно обступили, послышался его спокойный голос. Он всего лишь раз повысил тон – чтобы докричаться до одного из бойцов:

– Первак, доставай!

Индеец, носящий, как оказалось, столь странное имя, сорвался с сиденья и рухнул на колени.

– Ноги! – рявкнул он.

Таракан сел боком, Тим посчитал за лучшее сделать так же. Боец нащупал рычаг под передним сиденьем, потянул его на себя, и в полу открылся люк. Даже если бы Тим предполагал его наличие, никогда не отыскал бы самостоятельно.

– Вот он, мой хороший, – изрек Индеец с неожиданной нежностью.

В темном проломе появилась труба, шланги, удлиненный черненый корпус. Тим никогда не видел огнемета, но ничем иным подобное оружие быть, по его мнению, не могло.

– Поджарим красную сволочь! – осклабился боец, закинул огнемет на плечо и, спрыгнув на пути, припустил со всех ног в сторону станции.

– Куда?! – взревел Таракан, но ему никто не собирался отвечать. – Мститель хренов, – прошипел он сквозь зубы и зашептал: – Сколько уже лет назад со своей «Спортивной» свинтил, а до сих пор успокоиться не может…

Тим предпочел промолчать. Теперь, когда против него осталось всего двое, появился пусть небольшой, но шанс сбежать. Навстречу неведомой опасности, в лапы какого-нибудь монстра.

– Сиди, не дергайся! – велел Таракан, стоило Тиму пошевелиться.