Читаем Дворцовая и Сенатская площади, Адмиралтейство, Сенат, Синод. Прогулки по Петербургу полностью

Мы уже говорили, но стоит еще раз напомнить, что в 1874 г. Сенатская площадь стала частью разбитого у здания Адмиралтейства Александровского сада. Около монумента разбили клумбы и газоны, ближе к Адмиралтейскому проспекту устроили альпийскую горку и посадили дубы. Эту часть сада упразднили только в 1890 г. Вместо него вновь сделали площадь, мощенную булыжником.

В мае 1803 г. перед монументом проводилось празднование 100-летней годовщины основания Санкт-Петербурга. Торжества начались с утра выносом из Домика Петра I его лодки-верейки. Затем прозвучал артиллерийский салют со стен Петропавловской крепости и со стоящих на Неве военных кораблей. Перед скульптурой Петра I церемониальным маршем, склоняя знамена, прошли гвардейские полки.


Торжественный молебен в 1872 г. в честь 200-летия со дня рождения Петра I. Фото А. Э. Фелигиа


Среди прочих судов на Неве стоял 110-пушечный линейный корабль «Гавриил» с императорским штандартом. На его борту находился ботик Петра, уже тогда называвшийся «Дедушка русского флота». Рядом с ботиком на карауле стояли четыре столетних старика, служившие еще при покойном императоре и помнивших царя.

Затем у памятника Петру и Зимнего дворца в присутствии Александра I с семьей прошел торжественный молебен. Здания в центре города были иллюминированы. Народные гуляния на Марсовом поле, на Адмиралтейской площади и в Летнем саду длились три дня. В честь юбилея выбили золотую медаль с изображением Петра и надписью «От благодарного потомства», которую торжественно возложили на саркофаг императора в Петропавловском соборе.

А 30 мая 1872 г. на Сенатской площади отмечали 200-летие со дня рождения Петра Алексеевича. Перед монументом прошел военный парад и состоялся торжественный молебен. Зрителей, для которых были установлены специальные скамьи, было так много, что многие забирались на крышу Сената.



Памятные жетоны, изготовленные к празднованию 200-летия со дня основания Санкт-Петербурга


Для подготовки предстоящего в 1903 г. празднования 200-летия со дня основания Санкт-Петербурга Городская дума в 1899 г. специально создала юбилейную комиссию. Возглавил комиссию заведующий общим архивом Министерства Императорского двора А. А. Половцев. Ею был разработан сценарий торжеств, за основу которого взяли торжества 1803 г.

Восстание декабристов

Впрочем, наиболее известные события произошли около памятника Петру I на Сенатской площади 14 декабря 1825 г.

Восстание, а точнее мятеж 1825 г. стал первым масштабным антимонархическим выступлением в XIX в. Вооруженному выступлению предшествовала деятельность созданного в 1816 г. «Союза спасения». Организаторами Союза являлась группа гвардейских офицеров — А. Н. и Н. М. Муравьевы, М. И. и С. И. Муравьевы-Апостолы, И. Д. Якушкин и князь С. П. Трубецкой. В него входили князь И. А. Долгоруков, М. С. Лунин, Ф. Н. Глинка, П. И. Пестель и др.

В 1817 г. Союз переименовали в «Общество истинных и верных сынов Отечества», которое главной целью своей деятельности провозгласило ликвидацию крепостного права и замену монархического правления правлением представительным. В него входило уже более 200 человек.



А. Н. Муравьев


Н. М. Муравьев


И. Д. Якугикин


М. И. Муравьев-Апостол


С. П. Трубецкой


С. И. Муравьев-Апостол


На одном из заседаний И. Д. Якушкин предложил для этого осуществить акт цареубийства во время пребывания Двора в Москве. Это предложение вызвало раскол среди членов Общества, которое решили распустить и создать новую, более представительную по количеству участников организацию.

В 1821 г. «Союз благоденствия» распустили. Вместо него возникло два тайных общества — «Южное общество» на Украине и «Северное общество» в Петербурге. Первое возглавлял П. И. Пестель, а второе — А. Н. Муравьев, С. П. Трубецкой, И. И. Пущин и М. С. Лунин.

Немного о причинах декабрьского выступления

Почти все члены указанных тайных обществ участвовали в Заграничных походах русской армии во время войны с Наполеоном и могли близко познакомиться с тогдашним политическим и общественным устройством жизни в европейских стран. Раньше такой возможности у них не существовало, ведь в то время выехать за пределы России было непросто — на это требовалось личное разрешение императора. Увиденное за границей произвело на них большое впечатление.

К восприятию увиденного их в известной степени подготовили и ранние годы царствования Александра I. Тогда император еще придерживался юношеских идеалистических представлений. Именно поэтому он, узнав о существовании тайного общества, сказал своему генерал-адъютанту князю Васильчикову следующие слова: «Любезный Васильчиков! Вы, который служите мне с самого начала моего царствования, вы знаете, что я разделял и поощрял все эти мечты и эти заблуждения… Не мне подобает быть строгим».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура