Двух дорог пересеченье (СИ)

Она умолкла, упиваясь его прикосновениями. Ей хотелось утонуть в ладонях Владимира. Вот бы он вечно стоял так и держал её лицо, а она чувствовала его пальцы, гладящие щеки нежно и трепетно.

— Я тоже хочу вам кое в чём признаться, — проговорила она нетвёрдым голосом.

Натали почудилось, что вновь послышались чьи-то шаги. Княжна открыла веки и встретилась с глазами Владимира:

— В последнее время меня преследуют мысли, мечтания и фантазии, связанные с одним человеком. Мне никак не отделаться от них. Просто наваждение какое-то! Не думала, что это настигнет меня столь внезапно. И что именно данный мужчина завладеет мною.

— И вы будете столь любезны, что откроете имя этого господина?

Наташа молча кивнула. Её взгляд, смелый, устремлённый прямо на него, сказал: «Это вы!», и она уже набрала в грудь побольше воздуха, дабы произнести на выдохе два столь важных слова, как вдруг чужие шаги, казавшиеся иллюзией слуха, превратились в реальность. Немного издалека донеслись звуки движения. Краем глаза она различила два мужских силуэта. К ним, шурша ботинками по дорожке, направлялся генерал-губернатор в компании Михаила Репнина. Владимир, тоже заметив приближающихся, убрал ладони с лица Натали и повернулся в сторону не прошенных гостей, в то время как княжна, заложив руки за спину, спрятала цветок.

— А, вот и наши герои! — торжественно воскликнул генерал-губернатор.

«Как они некстати!» — подумала про себя Наташа. Впервые за очень долгое время, если даже не за всю жизнь, она была не рада видеть брата!

Подойдя к паре, стоявшей с несколько сконфуженным видом, Дмитрий Андреевич радостно обратился к княжне Репниной:

— Ах, милая Наталь Санна, я тут осчастливил вашего братца новостью, что решил поспособствовать ускорению дела о покупке суконной фабрики. Думаю, через два, максимум три дня, фабрика станет владением Репниных!

— Поздравляю, — отозвалась Натали, натянуто улыбаясь Мише, смотревшему на сестру и Корфа с крайне подозрительным видом.

— Дружище, это же просто отличная новость! — сказал Владимир воодушевлённо.

— Как мне не помочь такому господину, как князь Репнин, которому сам Бог послал столь прелестную супругу! — восхищался генерал-губернатор, делая жест в сторону Миши. — Елизавета Петровна — чистый ангел во плоти! Участлива, внимательна, заботлива к своим гостям. А уж как она мне расписывала ваши достоинства, Владимир Иванович, пока мы шли рука об руку в столовую! Чудо, а не женщина!

— Вы совершенно правы, Дмитрий Андреевич, — улыбнулся Корф. — Лиза такая и есть. Нашему Мишелю чрезвычайно повезло.

— Кроме того, разве могу я отвернуться от господина, чья сестра рисковала жизнью, спасая наш уезд! — продолжил генерал-губернатор, обращаясь теперь к Наташе и Владимиру. — Я благодарен вам, Наталья Александровна, и вам, барон, за вашу смелость, вследствие которой совсем недавно я получил письмо, подписанное рукой самого императора, обещающее мне в скором времени ещё одну наградочку! Ну а вам двоим непременно выхлопотаю благодарственную грамоту от их высочайших сиятельств — наш исправник уже просил меня об этом!

Натали оставалось лишь вставлять слова благодарности, слушая новые и новые восторги Дмитрия Андреевича, касающиеся поимки преступников и великолепнейшего дома семейства Репниных. Когда этот поток иссяк, компания направилась к усадьбе. Господин Плещеев изъявил желание найти супругу и сына — им пора было отправляться в родные пенаты. Михаил вызвался отыскать Лизу, дабы вместе проводить высокопоставленного гостя.

Попрощавшись с Наташей и Корфом, Дмитрий Андреевич скрылся в глубине передней вместе с князем. Владимир объявил Наташе, что ему тоже пора. Пока звали слугу, чтобы разыскать Алёшку и передать ему просьбу для кучера подавать экипаж, Натали молча глядела на Корфа, разочарованная тем, как внезапно им помешали. Когда же к парадному крыльцу подъехала карета, и лакей открыл дверцу, барышня подалась вперёд, словно пытаясь остановить Владимира.

— Мы с вами обязательно поговорим, — произнёс он, целуя ей руку. — Видимо сегодня — не самый подходящий момент.

И он уехал, оставив после себя новые воспоминания. Она всё никак не могла забыть его руки, ласкающие её шею, а после лежавшие на лице. Никогда прежде никто из мужчин не прикасался к ней так, и эти новые, волнующие ощущения, заставляли её сердечко биться чаще. А ещё она предчувствовала, что Владимир непременно сдержит своё обещание, и в скором времени им предстоит объясниться друг с другом. Её одолевало волнение, ведь она не знала: как это будет, при каких обстоятельствах, кто первый заговорит о любви? Но и то, что дальше делать вид, будто между ними ничего не происходит, просто абсурдно — она тоже прекрасно понимала. К тому же, княжну тревожила мысль, что лето неминуемо двигалось к концу, и в любой момент Наташу могли вновь вызвать к принцессе Марии.

Все последующие после приёма дни она пребывала в смятении чувств, в томительном ожидании, когда для неё всё, наконец, разрешится.

Комментарий к Глава XXII. РОЗА

* Стихотворение А.С. Пушкина «О дева роза, я в оковах…», 1824 г.