Дыхание снега и пепла, т.1

- Подумать только, Манфред МакДжилливрей занимается такими вещами! – она посмотрела на меня распахнутыми серыми глазами. – А Бобби? Он тоже?

- Думаю, что солдаты …

- Но библия, - произнесла она, задумчиво прищурившись. – В ней говорится, что нельзя блудодействовать с идолами.[158] Это значит, что мужчины суют свои члены в … идолов, как в женщин, как вы думаете?

- Не думаю, что имелось в виду именно это, - торопливо сказала я. – Это больше метафора. Ээ … думаю, это означает вожделеть что-то, а не … ээ …

- Вожделеть, - задумчиво произнесла она. – Это значит желать что-то греховное, да?

- Ну, да, - волны жара разливались по моей коже. Мне нужен был холодный воздух, или я покраснею, как помидор, и истеку потом. Я встала, чтобы выйти, но поняла, что не должна оставить ее с убеждением, что секс бывает только ради денег или детей, даже если для некоторых женщин это так и есть.

- Есть и другая причина для секса, - сказала я через плечо, направляясь к двери. – Когда любишь кого-нибудь, хочешь доставить ему удовольствие. И он тоже хочет доставить его тебе.

- Удовольствие? – ее голос был полон недоверия. – Вы имеете в виду, что женщинам это нравится?

Глава 47. Пчелы и розги

Я стала свидетелем этой сцены совершенно случайно. Один из моих ульев роился, и я искала сбежавших пчел.

Новые рои пчел, как правило, далеко не улетали и частенько отдыхали в развилке дерева или на ветке, образуя жужжащий шар. Если найти рой до того, как его коллективный разум решит поселиться в каком-либо месте, можно заманить пчел в плетеный улей и таким образом вернуть назад на пасеку.

Проблема с пчелами была в том, что они не оставляли следов. И вот я с пустой корзиной-ульем через плечо моталась туда-сюда по склонам гор в миле от дома и пыталась, следуя охотничьим наставлениям Джейми, думать как пчела.

Выше по склону цвели огромные заросли галакса и кипрея, но ниже находилась очень привлекательная – если бы я была пчелой – коряга, выглядывающая из густой травы.

Плетенка была очень тяжелая, а склон крутой. Легче было спуститься, чем карабкаться вверх. Я поправила веревку, которая уже начала натирать кожу на плече, и начала спускаться вниз через заросли сумаха и калины, упираясь ногами в камни и цепляясь руками за ветки, чтобы не скользить.

Сконцентрировавшись на почве под ногами, я не обращала особого внимания на местность, когда через пробел в кустах увидела крышу какого-то дома. Чей это дом? Кристи, решила я. Вытерла пот, скатывающийся по лицу; день был жаркий, а я не взяла с собой фляжку с водой. Может быть, мне попросить здесь воды.

Наконец, достигнув коряги, я разочаровалась, не обнаружив здесь рой. Я стояла, утирая пот, и прислушивалась, надеясь услышать характерное жужжание пчел. Со всех сторон слышался писк и жужжание ряда летающих насекомых, гомон кормящихся поползней, но не пчел.

Я вздохнула и стала обходить коряжину, но остановилась, уловив взглядом внизу что-то белое.

На поляне позади дома были Томас Кристи и Мальва. Я уловила мелькание его рубашки, когда он двигался, но теперь он стоял неподвижно, скрестив руки на груди.

Кажется, его внимание было приковано к Мальве, которая срезала ветки с рябины на краю поляны. Для чего, заинтересовалась я.

В этой сцене было что-то странное, хотя я не могла понять что. Положение тел? Ощущение напряженности между ними?

Мальва повернулась и направилась к отцу, держа в руке несколько длинных гибких веток. Она шла неохотно, опустив голову, и когда она передала ветки отцу, я внезапно поняла, что происходит.

Они были слишком далеко, чтобы услышать их, но он что-то сказал ей, резко указав на пень для колки дрова. Она, встав рядом с пнем на колени, наклонилась над ним и задрала юбки, обнажив голые ляжки.

Без колебаний он поднял прутья и со всей силы стегнул по ее заду, потом снова, изменив направление, так что на плоти остались яркие пересекающиеся линии, видимые даже издалека. Он повторил удары несколько раз с неторопливой расчетливостью и жестокостью, которая была еще более шокирующей из-за отсутствия видимых эмоций.

Мне не пришло в голову отвернуться, я неподвижно стояла в кустах, слишком потрясенная, чтобы даже отмахнуться от комаров, роящихся возле моего лица.

Кристи бросил ветки на землю, развернулся и исчез в доме, прежде чем я смогла моргнуть. Мальва встала, поправила юбки и аккуратно отряхнула их. Лицо ее было красное, но без всяких следов слез или расстройства.

Она привычна к подобному обращению. Эта мысль пришла мне в голову неожиданно. Я колебалась, не зная как поступить. Пока я решалась, Мальва поправила чепец и, развернувшись, с решительным видом направилась в лес, прямо ко мне.

Я быстро присела за тюльпанное дерево. Она не была ранена, и я была уверена: ей не понравится, что кто-то стал свидетелем этого эпизода.

Мальва прошла в нескольких футах от меня, немного запыхавшаяся от подъема, фыркая и что-то бормоча себе под нос. Судя по ее виду, она была очень сердита, но не расстроена.