Дымная река

Печатня располагалась на улице Тринадцати факторий, отделявшей Город чужаков от южных окраин цитадели. С одной стороны улицу окаймляли заборы факторий, снабженные калитками для выхода на оживленную дорогу, с другой тянулись бесчисленные лавки, большие и маленькие, украшенные рекламой их товаров: шелка, лаковых изделий, резных костяных фигурок, вставных зубов и прочего.

Заведение Комптона отличалось от своих соседей тем, что не имело прилавков с товарами. Посетители оказывались в помещении, пропахшем типографской краской и ладаном и загроможденном тюками бумаги. Печатный станок был не на виду, но скрыт где-то в глубине здания.

Нил и Вико увидели парня, дремавшего на кипе старых номеров газеты; при их появлении он подхватился и прыснул в коридор, однако вскоре опять возник, но уже выглядывая из-за спины дородного человека с изможденным лицом.

– Господин Вико! – воскликнул человек. – Нэй хоу ма? Как поживаете?

– Хоу лэн, прекрасно, господин Комптон. Как вы?

На круглом лице печатника весьма органично смотрелись очки в круглой оправе, съехавшие на кончик носа. Серый халат его был прикрыт измазанным в краске фартуком, а косица скручена в тугой пучок, как водится у ремесленников.

– Это ваш приятель? – Комптон близоруко сощурился на Нила. – Как звать-величать?

– Господин Анил, письмоводитель сета Бахрам-джи, – представил Вико. – Кажется, вы искали правщика?

Комптон изумленно воззрился поверх очков с толстыми стеклами.

– Он может править? Вы не шутите?

– Ничуть.

Через минуту Нила усадили на бумажную бухту и дали ему вычитывать верстку свежего номера «Дневника». К концу дня они с печатником были на короткой ноге: Комптон попросил в обращении к нему опустить «господина», а сам нового друга называл А-Нилом. Из печатни Нил ушел со связкой монет, обернутой вокруг запястья.

На другой день Комптон приготовил очередную порцию материалов. Проглядывая верстку, Нил спросил:

– Вы что-нибудь слышали о новом губернаторе, некоем Линь Цзэсюе?

– Хай-а! – удивился Комптон. – И до вас дойти разговоры?

– Дошли. Вы его знаете?

Комптон улыбнулся.

– Май-хай! Линь Цзэсюй – великая личность, прекрасный китайский поэт и ученый. Человек большого ума, всегда открытый для новых знаний. Мой учитель с ним дружен. Много о нем рассказывал.

– И что говорил?

Комптон понизил голос:

– Линь Цзэсюй не такой, как другие мандарины. Хороший человек, честный, лучший чиновник в стране. Где какая неурядица, посылать его. Взяток не брать, цзян-хай, истинная правда! Еще совсем молодой он стать губернатор Цзянси. За два года прекратить торговля опий во всей провинции. В народе его прозвали Линь Чинь-тьен, что значит «Линь Чистое Небо». – Помолчав, Комптон приложил палец к губам. – Своему хозяину не говорите. Он сильно огорчится. Дак?

– Понятно, – кивнул Нил.

С тех пор на досуге он стал наведываться в печатню; иногда Комптон приглашал его в жилую часть дома, расположенную в двухэтажном строении по периметру внутреннего двора, который был вымощен плиткой, но благодаря изобилию цветов в горшках, деревьев и ползучих растений выглядел садом. На веревках, растянутых между балконами, трепетало сохнущее белье, создавая тенистый полог над вишней с пожелтевшими листьями.

При появлении Нила женщины семейства скрывались в недрах дома, а вот ребятишки, которых здесь было изрядно, и не думали прятаться. Всякий раз встречались новые лица, отчего возникало впечатление большой семьи, постоянно принимающей гостей. Ничего удивительного, Комптон был родом из деревни на острове Чуэнпи, что в устье Жемчужной реки, и потому часто выступал в роли хозяина, привечающего родню.

Детство и юность Комптона прошли вне пределов Кантона и большей частью на воде. Родитель его на жизнь зарабатывал в ипостаси плавучего компрадора, и обычно весь торговый сезон семейство проводило в кильватере иностранных судов.

Плавучие компрадоры заметно отличалась от своих сухопутных коллег, поставлявших провизию чужеземным купцам в Кантоне, и были вроде корабельных интендантов – обеспечивали провиантом и оборудованием суда, нанявшие их на службу. Сухопутные компрадоры обладали хорошими связями в купеческой гильдии, а вот плавучие, не имевшие влиятельных покровителей, действовали самостоятельно в условиях жесткой конкуренции. С холма возле их дома Комптон и отец по очереди сторожили прибытие опийной флотилии. Завидев первое судно, они бежали на причал и отвязывали свой сампан. Начиналась бешеная гонка маркитантских лодок. Добравшийся первым до чужеземного корабля получал возможность занять должность компрадора, и шансы его многократно возрастали, если судном управлял знакомый капитан. Прояви сноровку, и тебе улыбнется удача – контракт, обеспечивающий работой на ближайшие недели.