Дырявое ведро

Залетела ночью в форточку сова.
В лоб стучится, лезет в уши — ищет дверь.
«Отцепись, — кричу, — моя, блин, голова!
Как я утром буду думать ей теперь?!!»

А сова уже порхает в голове,

Всё роняет, беспорядок создаёт,
Кажется, что это — лошадь, даже — две,
А она, зараза, ещё песенки поёт.

«Ты записывай, записывай! — кричит, —

Всё равно я спать тебе уже не дам!»
Лишь возьмусь писать — она уже молчит…
В батареях, в тишине, шумит вода…

И опять я начинаю засыпать…

А сова орёт: «Про осень напиши!
Мол, настала… И хорош уже, зевать!
Я стараюсь для твоей же для души.»

Записала я весь бред… Уж пятый час.

И давно погашен свет, и тишина…
А сова приоткрывает левый глаз:
«Что мы там с тобой про осень? Как она?..»

Блин. Опять! Опять встаю, включаю свет

И читаю этой гадине стихи…
А она опять таращится в ответ,
И опять не улетает и не спит!

И уже ведь ни мыслишки ни одной!!!

Просто тупо молча ходит, что-то ест…
Всё! Высовываюсь в зимнее окно,
Головой трясу, пока не надоест.

Уж светает… И растрёпанным комком

Улетает сумасшедшая сова…
У окна стою и мёрзну босиком…
И бессмысленные кружатся слова…

Ставка на смерть

Тождественность

Звонко упал хрусталь —

Острых осколков всплеск…

Тысячей радуг стал

Тонкий фужер, исчез…

Маленький взрыв стекла…

Тысяч лучей оскал…

Тоненький, со стола

В пропасть свою упал.

Радуги — на полу,

Отсветы — на стене.

Словно алмазы — в углу…

Трещины — словно во мне…

И ощущеньем родства —

Неотвратимость беды:

Скорый распад колдовства,

Будущей смерти следы.

Сломанная ветка

Сломанная ветка зацвела

В день, когда другие облетели,

На коре цепляясь еле-еле,

Зацвела, раскрылась от тепла.

Распахнула белые цветы,

Нежные, под самыми ногами.

Чудом сохранённая Богами,

Посреди ветров и суеты.

Вот теперь — не трогайте её!

Она выжила уже и прирастает,

Корешки старается, пускает,

Верит в воскрешение своё.

Обойди, садовник, стороной —

Пусть несовершенной будет крона,

Покосится ровная корона,

Но живой останется, живой!

Когда я ещё была

Когда я ещё была

Бессмертной и глупой птицей,

Я верила в два крыла,

Не думала ошибиться.

Был прост и понятен Свет:

Вот — небо, вот — рыжие сосны,

Вот — россыпи вёсен и лет,

Всё новые, новые вёсны.

Я тратила время тогда

На самые важные вещи:

В песок выливалась вода,

Чирикал воробушек вещий…

Рисунок… Зачем? Для чего? —

Так просто. Не сложится — бросим.

Сквозь тысячи вечеров,

Сквозь новую яркую осень.

Как здорово было быть

Бессмертной, как солнечный ветер.

Как всё ещё здорово жить

На Свете.

Может быть

Может быть — правда?.. Ну, то есть — возможно…

Может быть, это не невероятно?..

То что мы жить после смерти продолжим,

То что на Землю вернёмся обратно?..

Может быть, может быть, правы индусы:

Жизнь — череда бесконечных рождений?..

Нет, атеистом мне быть не по вкусу!

Много и менее злых заблуждений…

Мы же не знаем! Ну, правда — не знаем:

Всё ли исчезнет за страшной границей…

Может, наш разум, как дымка растает…

Может — взлетит расколдованной птицей!

Может, найдёт себе новое тело…

Может — сольётся с далёкой звездою,

И, начиная светить неумело,

Вдруг обнаружит: бояться не стоит!

Может быть, может быть… Только вот жалко,

Думаю, что с разрушением связей,

Будет ни холодно мне и не жарко —

Ни от надежд, ни — увы! — от фантазий…

Исчезнут звёзды

Погаснут звёзды… И небо тоже,

Ещё сверкая летящим светом

От звёзд умерших, как птица сложит

Большие крылья и канет следом…

И будет пропасть длинною в вечность,

Разрыв всех связей и трепыханий.

Распад всех звуков разумной речи

Без возвращений, без ожиданий.

И, если были, исчезнут души…

Исчезнет время. И свет. И воздух.

Весь Мир исчезнет… Весь Мир! К тому же,

Исчезнут звёзды… Исчезнут звёзды…

Ставка на смерть

Спички огонёк невесомый —

Жизнь моя, травинка лесная.

Я уже сгораю, я знаю —

Притворяться нету резона…

Дальних звёзд громадная стая

По другим пылает законам,

В странном мире том заооконном

Расстояния в парсеках считая.

Там взрываются сверхновые звёзды,

Заменяет радиация воздух,

Остывают миллиарды планет…

В ужасающей космической каше