Дзэн в японской культуре

Переменив многих владельцев, битая чайница «Катацуки» наконец попала в руки знатного феодала. Кёгоку Анти, прославленный киотский мастер тяною, буквально лишился сна, сгорая от желания заполучить драгоценность. Его друг, известный лекарь, как-то раз пришел с визитом к даймё и случайно обмолвился о потаенной страсти Анти. Даймё такая одержимость показалась забавной, и он в шутку сказал: «Что ж, если ваш мастер заплатит две меры золота, я, пожалуй, готов расстаться с “Катацуки”».

Врач принял все всерьез и пересказал разговор Анти. Тот не колебался ни мгновения: «В таком случае я приобрету ее за две меры золота, а ты будешь нашим свидетелем».

Когда даймё услышал о намерении мастера купить чайницу на предложенных условиях, он просто остолбенел от удивления: «Что? Да ни за какие деньги я не отдам моей любимой “Катацуки”!» Дело осложнилось, и врач, который взял на себя роль посредника, не знал, как ему быть. Анти сам много раз наведывался к даймё, но все было напрасно. Все мастера чайной церемонии с любопытством наблюдали за развитием событий и предлагали наперебой свои услуги, чтобы уладить конфликт. Наконец, после неимоверных усилий соглашение было достигнуто. Даймё уговорили принять пресловутые две меры золота от «посторонних», то есть якобы не в качестве платы за чайницу, а как благотворительный взнос на нужды бедных в его именьях. Это избавляло благородного самурая от унизительной процедуры торговли сокровищем. Он же со своей стороны как бы передавал чайницу в дар Анти. Две меры золота по тем временам оценивались в огромную сумму – двенадцать рё.

Анти был очень доволен сделкой, хотя она, без сомнения, нанесла немалый ущерб его бюджету. Несколько меньше он был доволен самой чайницей, полагая, что ее можно было бы починить и поаккуратней. Он поделился еще с одним большим авторитетом тяною, Кобори Энею, намерением заменить некоторые из склеенных осколков, но мудрый Кобори сказал:

«Ведь именно за такую странную форму чайница и понравилась Рикю, а впоследствии приобрела известность среди знатоков. Не лучше ли все оставить как есть?»

* В японской архитектуре весьма важную роль играет ниша-токонома. Это углубление в стене главной комнаты жилища восходит к традициям дзэнской архитектуры и было изначально предназначено для картины или статуи иконографического типа. Сегодня в нише может висеть какэмоно любого содержания, но присутствие вазы с цветами и курильницы с благовониями все еще обнаруживает исторические связи.

Во время одной из кампаний Тоётоми Хидэёси осадил замок Одавара. Защитники крепости во главе с военачальником Ходзё оказывали упорное сопротивление, и осада затянулась на долгие месяцы. Хидэёси, чтобы развлечь своих приближенных, пожелал регулярно устраивать ритуальные чаепития, но, увы, не нашлось подходящей цветочной вазы для чайного домика. Рикю было велено немедленно найти и доставить вазу. Мастеру пришла в голову оригинальная мысль сделать вазу из бамбука. До него никто не пробовал использовать бамбук в качестве сосуда для икэбаны. И вот Рикю отправился в бамбуковую рощу, отыскал подходящий ствол, велел его срубить и сам вырезал незатейливую вазу. Позже, когда бамбуковое коленце высохло, в нем появилась трещина, которая и стала характерной отметкой знаменитой вазы. Назвали вазу «Ондзё-дзи» в честь одноименного буддийского храма на озере Бива, славящегося огромным надтреснутым колоколом.

По-домашнему скромная бамбуковая ваза с тех пор превратилась для мастеров чайной церемонии в бесценное сокровище не столько в силу своих художественных достоинств, сколько благодаря связанным с ней историческим ассоциациям.

Когда очередным владельцем вазы «Ондзё-дзи» стал некий Иэхара Дзисэн, к нему в Киото приехал из Нагои старый друг Номура Содзи с единственным намерением полюбоваться вазой. Однако Дзисэн ответил на просьбу друга отказом и предложил подождать год. За этот срок он соорудил у себя в усадьбе новый чайный павильон, в котором не было ни одной детали, ни одного предмета из бамбука. Только в токонома стояла бамбуковая ваза. Когда все было готово, Содзи наконец получил долгожданное приглашение и мог насладиться созерцанием вазы в подобающем интерьере. Содзи, год назад получивший отказ, конечно, затаил обиду, но, поняв, какими возвышенными помыслами руководствовался Дзисэн, все простил и по достоинству оценил бережное отношение хозяина к шедевру Рикю.