Джек из Ньюбери. Томас из Рэдинга

„Боже мой! — говорила она. — Неужели я нарушу святой обет, который я дала при замужестве, и замараю таким образом тело, которое наш спаситель освятил? Могу ли я преступить повеление бога и не быть проклятой? Быть неверной моему мужу, не покрыв себя позором? Я слышала, как мой брат читал в одной книге, что Буцефал, конь Александра, позволял на себе ездить только императору, а это было всего лишь животное; неужели: же я позволю на себе ездить кому-нибудь другому, кроме моего мужа? Артемида, языческая дама, так любила своего мужа, что проглотила его пепел и погребла его в своих внутренностях, а я, христианка, неужели же я изгоню моего мужа из своего сердца? Римские женщины венчали своих мужей лаврами в знак победы, неужели же я увенчаю своего мужа парою рог в знак бесчестия? Шлюху ненавидят все добродетельные люди; неужели же я сделаюсь такой шлюхой? О, господи, прости мои грехи и очисти мое сердце от этих преступных видений!“

В то время как она так печаловалась, муж ее вернулся домой, и ее плач усилился, как прибывает вода на реке от дождей. Ее муж хотел узнать причину этого горя, но очень долго она не хотела его открыть. Она бросала на него жалостные взгляды, качала головой и, наконец, сказала:

— О, дорогой муж мой, я согрешила против бога и против тебя; я своим языком совершила ошибку, которая жжет мне совесть и ранит мое сердце горем, подобно мечу. За мною ухаживали, как за Пенелопой, но я не ответила, как Пенелопа.

— Так что же, жена! — сказал он. — Если ты согрешила только словами, зачем так убиваться? Язык женщины, как хвост барашка, никогда не бывает в покое. Мудрец гласит: где много слов, там неизбежна обида. Красота женщин хорошая мишень для блуждающих глаз, но не все стрелы попадают в цель, и не всякий влюбленный получает милости от своего предмета. Не все осажденные крепости сдаются, и не все женщины, за которыми ухаживают, падают. Жена моя, я убежден, что твоя верность достаточно тверда, а твое постоянство достаточно прочно, чтобы противостоять приступам влюбленных. Никто, кроме меня, не может взять крепость твоего сердца.

— О, мой нежный муж, — сказала она, — самая сильная башня падает, в конце концов, от силы пушек, хотя эти ядра всего только из железа. Но слабый оплот женской груди может ли устоять, когда теплые кулеврины[18] любовного слова заряжены золотыми ядрами, каждое величиною в португальский дублон?

— А, если так, жена моя, я считаю себя отлично обманутым мужем, а тебя за очень честную женщину. Так как Марс и Венера танцевали совсем голые в сетке, то я полагаю, что ты играла совсем голая в постели с каким-нибудь лакеем. Но, клянусь честью, я отошлю тебя, маленькая самка, к твоим друзьям. Раз ты продала свою честь, я отказываюсь от тебя.

— Мой нежный муж, — сказала она, — я хотя и обещала, но я не сдержала своего слова. Товар проданный — еще не товар отданный. Как Иуда отнес тридцать сребренников, цена его предательства, так же и я, сожалея о своем безумии, отошлю это золото, из-за которого я хотела оскорбить моего мужа.

— Скажи мне, — сказал муж, — кто это.

— Это мэтр Бенедикт, который из-за любви ко мне отказался от любви к вашей кузине и объявил себя навсегда моим слугою.

— О, вероломный итальянец, — сказал он, — я отомщу тебе! Я знаю, что каждый взгляд моей кузины Ионны заставляет его бежать к ней, как бежит человек, укушенный бешеной собакой. Следуй же моим советам, и ты увидишь, что я ему отплачу его же собственной монетой.

Она очень обрадовалась, услышав эти слова, и сказала, что Бенедикт придет сегодня же вечером.

— Это меня очень устраивает, — сказал муж. — Я пойду, приглашу мою кузину Ионну. А пока ты приготовь хорошую кровать в приемной.

Он ушел, купив порцию снотворного у аптекаря, и дал ее проглотить молодой свинье, которая была у него на дворе, затем уложил животное в кровать и задернул занавески.

Когда наступил час ужина, пришел мэтр Бенедикт, рассчитывая найти только хозяйку. Но Ионна подошла со своим кузеном и села с ними ужинать.

Мэтр Бенедикт очень удивился их внезапному появлению, но он был счастлив увидеть Ионну и провел весь ужин в веселых разговорах. Ионна была в этот вечер любезнее с ним, чем обыкновенно, и он поблагодарил за это хозяина.