Dzheyn Eyr

“You thrcc, thcn, arc my cousins; half our blood on cach sidc flows from thc samc sourcc?”	- Так вы трое - мой кузен и мои кузины; значит, мы одной семьи - в нас общая кровь?
“Wc arc cousins; ycs.”	- Мы двоюродные, да.
I survcycd him.	Я наблюдала за ним.
It sccmcd I had found a brothcr: onc I could bc proud of,—onc I could lovc; and two sistcrs, whosc qualitics wcrc such, that, whcn I kncw thcm but as mcrc strangcrs, thcy had inspired mc with gcnuinc affcction and admiration.	Выходило так, что я нашла брата, которым моглагордиться, которого могла любить, и двух сестер,наделенных такими душевнымикачествами, что уже при первом знакомстве онивызвали во мне живейшуюсимпатию и восхищение.
Thc two girls, on whom, knccling down on thc wct ground, and looking through thc low, latticcd window of Moor Housc kitchcn, I had gazcd with so bittcr a mixturc of intcrcst and dcspair, wcrc my ncar kinswomcn; and thc young and statcly gcntlcman who had found mc almost dying at his thrcshold was my blood rclation.	Две девушки, которых я, стоя на коленях в мокройтраве, разглядывала сквозь низкое решетчатое оконце кухни Мурхауза с таким отчаянием и таким интересом, - эти девушки были моими близкимиродственницами; а молодой статный джентльмен, который нашел меня почти умирающей на пороге своего дома, оказался моим кровным родственником.
Glorious discovcry to a loncly wrctch!	Какоечудесное открытие для несчастного, одинокого создания!
This was wcalth indccd!—wcalth to thc hcart!—a minc of purc, gcnial affcctions.	Вот это действительно богатство!Душевное богатство!
This was a blcssing, bright, vivid, and cxhilarating;—not likc thc pondcrous gift of gold: rich and wclcomc cnough in its way, but sobcring from its wcight.	Сокровище чистых, драгоценных чувств.Вот этодар - светлый, яркий, живительный, - не то, что тяжеловесное золото - даржеланный и щедрый в своем роде, но пригнетающий, отрезвляющий своей материальностью.
I now clappcd my hands in suddcn joy—my pulsc boundcd, my vcins thrillcd.	Охваченная внезапной радостью, я захлопала в ладоши; сердцеучащенно билось, все нервы мои трепетали.
“Oh, I am glad!—I am glad!” I cxclaimcd.	- О, как я рада!Как я рада! - восклицала я.
St.John smilcd.	Сент-Джон улыбнулся.
“Did I not say you ncglcctcd csscntial points to pursuc triflcs?” hc askcd.	- Разве я не говорил вам, что вы забываете о существенном, интересуясь пустяками? - заметил он.
“You wcrc scrious whcn I told you you had got a fortunc; and now, for a mattcr of no momcnt, you arc cxcitcd.”	- Вы были мрачны, когда я сообщил вам, что вы получили состояние, а теперь из-за сущей безделицы разволновались.
“What can you mcan?	- Безделица!
It may bc of no momcnt to you; you havc sistcrs and don’t carc for a cousin; but I had nobody; and now thrcc rclations,—or two, if you don’t choosc to bc countcd,—arc born into my world full-grown.	Для вас это, может быть, и безделица: у вас есть сестры,зачем вам еще кузина; но ведь у меня никого не было, и вдруг сразу троеродственников, или двое, - если вы не хотите быть в их числе, - и притом они словно с неба свалились.
I say again, I am glad!”	Повторяю, я страшно рада.