Dzheyn Eyr

“He did not understand German.”	- Он не знает немецкого.
“Did he teach you nothing?”	- А он ничем с вами не занимался?
“A little Hindostanee”	- Немного языком индустани.
“Rivers taught you Hindostanee?”	- Риверс занимался с вами индустани?
“Yes, sir.”	- Да, сэр.
“And his sisters also?”	- И со своими сестрами тоже?
“No.”	- Нет.
“Only you?”	- Значит, ему хотелось учить вас?
“Only me.”“Did you ask to learn?” “No.”“He wished to teach you?” “Yes.”	- Да.
A second pause.	Снова пауза.
“Why did he wish it?	- А с чего он это выдумал?
Of what use could Hindostanee be to you?”	На что вам мог понадобиться индустани?
“He intended me to go with him to India.”	- Он хотел, чтобы я поехала с ним в Индию.
“Ah! here I reach the root of the matter.	- Ага!Вот я и докопался до сути дела.
He wanted you to marry him?”	Он хотел на вас жениться?
“He asked me to marry him.”	- Он просил моей руки.
“That is a fiction—an impudent invention to vex me.”	- Это ложь, бесстыдная выдумка, мне назло!
“I beg your pardon, it is the literal truth: he asked me more than once, and was as stiff about urging his point as ever you could be.”	- Прошу прощения, но это чистая правда; он просил меня об этом не раз,и притом с настойчивостью, которая могла бы поспорить с вашей.
“Miss Eyre, I repeat it, you can leave me.	- Мисс Эйр, повторяю, вы можете уйти.
How often am I to say the same thing?	Сколько раз я должен это повторять?
Why do you remain pertinaciously perched on my knee, when I have given you notice to quit?”	Отчего вы упорно продолжаете сидеть у меня на коленях, когда я попросил вас удалиться?
“Because I am comfortable there.”	- Мне и здесь хорошо.
“No, Jane, you are not comfortable there, because your heart is not with me: it is with this cousin—this St. John.	- Нет, Джен, вам не может быть здесь хорошо,ваше сердце далеко - оно свашим кузеном, с этим Сент-Джоном.
Oh, till this moment, I thought my little Jane was all mine!	А я-то считал, что моя маленькая Джен целиком принадлежит мне!
I had a belief she loved me even when she left me: that was an atom of sweet in much bitter.	Я верил, что она меня любит, даже когда она меняпокинула; это была капля меду в океане горечи.
Long as we have been parted, hot tears as I have wept over our separation, I never thought that while I was mourning her, she was loving another!	Хотя мы и были разлучены,хотя я и оплакивал горючими слезами нашу разлуку, - я все же не могдопустить, чтобы та, о ком я так тоскую, полюбила другого.
But it is useless grieving.	Но бесполезно горевать.