Dzheyn Eyr

But if you wish me to love you, could you but see how much I do love you, you would be proud and content.	Но раз вам так дорога моя любовь, успокойтесь. Если бывы только знали, как я вас люблю, вы были бы горды и довольны.
All my heart is yours, sir: it belongs to you; and with you it would remain, were fate to exile the rest of me from your presence for ever.”	Все моесердце принадлежит вам, сэр!Оно ваше и останется вашим, хотя бы даже злой рок навеки удалил меня от вас.
Again, as he kissed me, painful thoughts darkened his aspect.	Он поцеловал меня, но вдруг лицо его вновь потемнело от мрачных дум.
“My seared vision!	- Жалкий слепец!
My crippled strength!” he murmured regretfully.	Калека! - пробормотал он горестно.
I caressed, in order to soothe him.	Я ласкала его, желая утешить.
I knew of what he was thinking, and wanted to speak for him, but dared not.	Я знала, о чем он думает, и хотела об этом заговорить, но не решалась.
As he turned aside his face a minute, I saw a tear slide from under the sealed eyelid, and trickle down the manly cheek.	Когда он отвернулся на мгновение, я увидела, как из-под его закрытого века скатилась слеза и потекла по мужественному лицу.
My heart swelled.	Сердце мое переполнилось.
“I am no better than the old lightning-struck chestnut-tree in Thornfield orchard,” he remarked ere long.	- Я совсем, как старый, разбитый молнией каштанв торнфильдском саду, -заговорил он спустя некоторое Время.
“And what right would that ruin have to bid a budding woodbine cover its decay with freshness?”	- И какое имеет право такая развалина требовать, чтобы весенняя жимолость обвила ее свежей листвой?
“You are no ruin, sir—no lightning-struck tree: you are green and vigorous.	- Вы вовсе не развалина, сэр, и не дерево, разбитое молнией, вы могучий зеленеющий дуб.
Plants will grow about your roots, whether you ask them or not, because they take delight in your bountiful shadow; and as they grow they will lean towards you, and wind round you, because your strength offers them so safe a prop.”	Цветы и кусты будут и без вашей просьбы расти у вашихкорней, им отрадна ваша благостная тень; и, поднимаясь кверху, они прильнут к вам и обовьют вас, ибо ваш могучий ствол служит им надежной опорой.
Again he smiled: I gave him comfort.	Он снова улыбнулся: мои слова утешили его.
“You speak of friends, Jane?” he asked.	- Ты говоришь о друзьях, Джен? - спросил он.
“Yes, of friends,” I answered rather hesitatingly: for I knew I meant more than friends, but could not tell what other word to employ.	- Да, о друзьях, - отвечала я не совсем уверенно, так как имела в видубольшее, чем дружбу, но не могла найти подходящего слова.
He helped me.	Он пришел мне на помощь.
“Ah!Jane.	- Ах, Джен!
But I want a wife.”	Но я хочу иметь жену!
“Do you, sir?”	- В самом деле, сэр?- Да.
“Yes: is it news to you?”	Это для вас новость?
“Of course: you said nothing about it before.”	- Конечно, вы об этом ничего еще не говорили.
“Is it unwelcome news?”	- Это неприятная для вас новость?
“That depends on circumstances, sir—on your choice.”	- Смотря по обстоятельствам, сэр, смотря по вашему выбору.
“Which you shall make for me, Jane.	- Вы его сделаете за меня, Джен.
I will abide by your decision.”	Я подчинюсь вашему решению.
“Choose then, sir—her who loves you best.”	- В таком случае, сэр, выберите ту, что любит вас больше всех.