Джон Лоу. Игрок в тени короны

— Тише, Пэт! — крикнул он своему товарищу, который переодевался во внутренней комнате. — Слышал эти стоны? Верно, под нами происходит убийство.

— Убийство! — воскликнул Пэт, появляясь у двери, соединявшей обе комнаты. — Честное слово, было что-то очень похожее на стон.

— Приложи-ка ухо к полу, как я, и ты вполне удостоверишься в этом. Святые угодники, спасите нас! Кого-то убили, — прибавил он, когда ясно послышался звук падения тяжёлого тела на пол.

— Пойдём, Терри, посмотрим, в чём дело! — крикнул Пэт. — Подыми на ноги весь дом. Я мигом приду.

Терри не заставил просить себя вторично и быстро вышел. Достигнув лестницы, он заметил Этампа, который стоял настороже у двери комнаты, где произошло гнусное убийство. Бледное лицо и странная осанка негодяя вызвали подозрения Терри, и он решил схватить его. Этамп, однако, не дожидался приближения Терри — будучи уверен, что сейчас будет поднята тревога, он сбежал вниз по лестнице и укрылся в надёжном месте. Вместо того, чтобы последовать за ним, Терри стал у двери роковой комнаты, и, глядя через щёлку, увидел зрелище, от которого у него застыла кровь в жилах. Тело несчастного Лакруа лежало на полу, в луже крови. Рядом стоял Горн, который очищал кинжал от кровавых пятен салфеткой, поминутно поглядывая на бездыханную жертву. Миль, который казался нисколько не смущённым этим жестоким убийством, овладел бумажником и жадными глазами смотрел на находившиеся в нём деньги. Он и не подозревал, что этот бумажник принадлежал его отцу и мог быть получен без кровопролития.

Терри был так испуган зрелищем, которое представилось его глазам, что с минуту не мог двинуться с места. Наконец, очнувшись, он заметил, что в дверях торчит ключ. Он тотчас повернул его и спустился по лестнице, чтобы поднять тревогу. Скрип ключа в замочной скважине заставил содрогнуться убийц. Отбросив кинжал, Горн подбежал к двери, но нашёл её запертой. В ту же минуту он услыхал крик ирландца.

— Мы погибли! — воскликнул Горн. — Тревога поднята.

Даже в таком ужасном положении Миль сохранил хладнокровие. Засунув в боковой карман бумажник, на который променял свою душу он бросился к окну и распахнул его. Выглянув, он увидел что можно спуститься с помощью некоторых выступов в дереве, из которого был выстроен дом. По счастливой случайности, в этой части улицы в ту минуту не было никого.

— Мы спасены! — крикнул он. — Можно выйти отсюда.

— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул Горн. — Я слышу шаги на лестнице.

Миль перелез через окно и, будучи очень ловким и проворным, быстро достиг перекладины здания, откуда соскочил на землю, но при падении с большой высоты несколько повредил себе ногу. Горн оказался более счастливым и достиг земли благополучно. Не заботясь о своём товарище, который, хромая, следовал за ним, он бросился к улице Кенкампуа и вбежал в толпу, которая к тому времени сильно увеличилась. Так он скрылся. Между тем Терри, в сопровождении хозяина кабачка и нескольких слуг, ворвались в комнату, которую только что покинули убийцы. Пока прочие, поражённые страшным зрелищем, представившимся их глазам, оставались на месте, Терри бросился к открытому окну и увидел Миля, который, не будучи в состоянии идти дальше, искал убежища в дверях.

— Вот один из них! Я вижу его! — кричал Терри. — Пойдём со мной, Пэт. Мы живо схватим его.

Пойманный во время побега двумя ирландцами, Миль быстро был оси лен ими. Его привели в кабак, в комнату, где лежал мёртвый, и подвели к жертве. Ему было невозможно отрицать свою вину, да он и не пытался. При нём нашли бумажник, а кружевные рукава верхнего платья были забрызганы кровью.

Глава XXV. Рыночный разносчик

Слуги кабачка подняли тревогу, и в невероятно короткое время каждому на улице Кенкампуа стало известно, что в «Деревянной Шпаге», в Венецианском переулке, несколькими знатными молодыми людьми совершено страшное убийство. Ворота у улицы Обри-ле-Буше и улицы Медведей были заперты, и стража не позволяла никому пройти через них без строгого расспроса. Но эти предосторожности, насколько они касались Этампа, были предприняты слишком поздно: задолго до того, как тревога распространилась, он был уже вне улицы Кенкампуа. Вскочив в наёмную карету, он поехал с величайшей быстротой в отель Фландрия, где запасся несколькими лёгкими пожитками и покинул Париж. Его так и не поймали: он провёл остаток дней в Голландской Индии под именем Гранпре.

Горн сумел избегнуть бдительности часовых, стоявших у решётки улицы Обри-ле-Буше, но так как его одежда была изорвана и перепачкана в крови, он не посмел отправиться по улице Сен-Дени, но поспешил к рынку с целью зайти в какой-нибудь тёмный кабачок в этой части города. Рынок в это время дня был более всего оживлён, и ему, может быть, удалось бы проскользнуть незамеченным, если бы его испуганный вид и изорванная одежда не привлекли внимания грубого разносчика, который схватил и остановил его.