Джонатан Стрендж и мистер Норрелл

Лорд Ливерпуль и прочие министры на публике заявляли, что сожалеют об исчезновении Норрелла и Стренджа, но втайне ликовали, что избавились от головной боли. И Стрендж, и Норрелл лишь выдавали себя за респектабельных людей. Оба занимались если не черной магией, то волшебством весьма мрачного толка, чего правительство никак не одобряло. Теперь министры обратили свои взоры на новых чародеев, появлявшихся как грибы после дождя. Эти волшебники не отличались особой образованностью и едва ли владели магическими умениями, однако обнаруживали не меньшую сварливость, чем Норрелл и Стрендж, посему требовалось принять меры, чтобы их утихомирить. Планы мистера Норрелла восстановить суд Пяти Драконов (раньше представлявшиеся совершенно неуместными) внезапно оказались более чем своевременными[183].

На второй неделе марта в «Йоркской хронике» появилось объявление, созывающее старых членов Ученого общества волшебников, а также тех, кто хотел бы к нему присоединиться, собраться в следующую среду (традиционный для Общества день) на заседание.

Это любопытное объявление оскорбило многих старейших членов Общества. Всякий, у кого в кармане завалялась монетка в один пенни, мог его прочесть. Кроме того, неизвестный автор приглашал вступить в ряды Общества любого желающего, на что не имел никакого права, кем бы он ни был.

Когда старейшие члены Общества прибыли в «Старую звезду», они обнаружили там около пятидесяти волшебников (или тех, кто считал себя таковыми). Самые удобные места уже заняли, и старые члены (в том числе мистер Сегундус, мистер Хонифут и доктор Фокскасл) вынуждены были устроиться на помосте вдали от камина. Впрочем, место оказалось на редкость удачным – отсюда можно было без труда обозреть новых волшебников.

Однако едва ли зрелище вселило радость в сердца прежних членов Общества. Публика собралась самая разношерстая. («Сомневаюсь, что среди них есть джентльмены», – заметил доктор Фокскасл.) Здесь были двое фермеров и несколько лавочников, а также бледный светловолосый юноша с нарочитыми манерами, уверявший соседей, что сообщение в газете поместил сам Джонатан Стрендж и что он должен прибыть с минуты на минуту, дабы обучать их магии! Куда бо́льшие надежды внушало присутствие духовного лица: чисто выбритого, сурового джентльмена лет пятидесяти-шестидесяти в черном. Священника сопровождала собака, такая же седая и почтенная, как и ее хозяин, и юная, рвущаяся в бой темноволосая особа в красном бархате, которая выглядела куда менее солидно.

– Мистер Тейлор, – обратился к своему помощнику доктор Фокскасл, – возможно, вам следовало бы намекнуть этому джентльмену, что мы не приводим на собрание Общества наших родственников.

Мистер Тейлор юркнул в толпу.

Со своего места старейшие члены Общества имели возможность наблюдать, что суровый священнослужитель вовсе не так сдержан, как им показалось. Он что-то резко ответил слуге.

Мистер Тейлор вернулся с ответом.

– Мистер Редрут приносит Обществу свои извинения, но он не волшебник. Он увлекается магией, но не владеет магическими приемами. А вот его дочь практикует волшебство. У мистера Редрута три дочери и сын, и все считают себя волшебниками. Сын и другие две дочери не желают заводить знакомства среди себе подобных, предпочитая штудировать магические книги в тиши кабинета.

Некоторое время старейшие члены Общества безуспешно пытались отыскать логику в этом нагромождении фактов.

– Полагаю, его собака также не чужда магическому искусству, – заметил доктор Фокскасл, чем вызвал смех у прочих членов Общества.

Вскоре стало понятно, что собравшиеся отчетливо разделились на две группировки. Одной из первых тихо и торопливо заговорила мисс Редрут, юная особа в красном бархате. Девушка явно не привыкла выступать перед публикой, поэтому не все собравшиеся расслышали слова, но изложение поражало экспрессией. Мисс Редрут утверждала, что Стрендж – это все, а Гильберт Норрелл – ничто! Совсем скоро доброе имя Стренджа будет восстановлено, а мистер Норрелл подвергнется всеобщему осуждению. Магия освободится от оков, которые наложил на нее Гильберт Норрелл! Эти рассуждения вкупе с цитатами из утраченного творения Стренджа «История и практика английской магии» вызвали гневный отпор некоторых волшебников, заявивших, что книга Стренджа полна отсылок к черной магии, а сам Стрендж – убийца! Он убил не только свою жену, но, вероятно, и своего учителя, мистера Норрелла![184]

Спор разгорался, когда к собранию присоединились еще двое участников. Оба выглядели не слишком респектабельно: потрепанные сюртуки, длинные немытые патлы. Однако если один из них производил впечатление настоящего бродяги, то другой был почище и вид имел человека делового и даже важного.

Бродяга, не полюбопытствовав взглянуть на собравшихся, уселся на пол и потребовал джина и горячей воды. Второй встал в центре комнаты, окинул собрание загадочным взглядом, отвесил поклон мисс Редрут и обратился к присутствующим со следующей речью: